«В то время как культ статуй мы едва различаем сквозь туман древности, — писала английская исследовательница Кэтрин Раутледж, посетившая остров Пасхи в 1914–1915 годах, — дощечки кохау ронго-ронго были неотъемлемой частью жизни островитян, о чем еще помнят люди немного старше среднего возраста. Мучительно сознавать, как близки мы были к их разгадке и как далеки теперь».
И все же Раутледж во время своей экспедиции удалось разыскать старика по имени Томеника, который умел читать и писать иероглифы. Однако старик не выдал чужеземке тайну древнего искусства письма. Вскоре он умер в колонии для прокаженных.
Раутледж думала, что Томеника был последним маори ронго-ронго — знатоком письма кохау ронго-ронго. Впоследствии оказалось, что это не так. У старика были ученики, которым он передал свое умение. Не исключено, что кто-либо из учеников Томеники дожил и до наших дней. Ведь тетради, найденные на острове Пасхи Хейердалом, неопровержимо свидетельствуют, что интерес к древней культуре острова, к его письму кохау ронго-ронго не угас даже у современных жителей острова Пасхи!
Первое время даже была надежда, что в тетрадях содержится ключ к таинственному письму кохау ронго-ронго. И хотя анализ тетрадей, проведенный советскими учеными, показал, что, к сожалению, этого заветного ключа в тетрадях нет, все же есть много данных считать, что и поныне живы старики-островитяне, которые знают то, чего не знают до сих пор ученые, пытающиеся раскрыть тайну «говорящего дерева» острова Пасхи.
Ведь истории этнографических исследований известны случаи, когда ученым удавалось найти живых знатоков письмен, давно считавшихся «мертвыми». В конце XVIII века французский исследователь Анкетиль-Дюперон сообщил, что ему удалось прочитать и перевести тексты священной книги древних персов «Авесты» (он много лет провел среди современных огнепоклонников, для которых и поныне «Авеста» — священная книга, и научился у жрецов, из поколения в поколение передававших знание текста, искусству чтения «Авесты»).
Когда Анкетиль-Дюперон опубликовал свой перевод «Авесты», перевод этот единодушно был признан «плодом фантазии» и считался таковым до тех пор, пока успехи языкознания XIX века не подтвердили правоту отважного исследователя, с риском для жизни добывшего у жрецов-огнепоклонников тайну их священных текстов.
Еще более поразительный случай произошел совсем недавно, в середине нашего столетия.
Как известно, испанцы под предводительством Писарро уничтожили великую цивилизацию инков в Южной Америке, а вместе с ней и все памятники письма. Впрочем, памятников этих было крайне мало — когда-то процветавшее иероглифическое письмо было запрещено самими инками и заменено «письмом узелками» — «кипу» или «квипу». Инки сохранили лишь совсем немного иероглифических текстов, где была записана их история (ведь с помощью узелков «кипу», родных братьев наших «узелков на память», связного текста не запишешь). Однако после испанского завоевания и эти тексты погибли. Каково же было изумление всего ученого мира, когда в пятидесятых годах XX века боливийский археолог и этнограф Дик-Эдгар Ибарра Грассо обнаружил живых знатоков иероглифического письма! И не только в отдаленных горных районах Боливии и Перу, но даже в самой столице Боливии — городе Ла-Пас!
В отдаленных районах государства инков, очевидно, были люди, не послушавшиеся запрета. А после гибели инков запрет иероглифического письма потерял свою силу, и ловкие христианские миссионеры не только не стали препятствовать «еретическому» письму, но, напротив, поощряли его. Вот почему и поныне индейцы, не знающие ни грамоты, ни испанского языка, пользуются письмом, корни которого уходят во времена культуры Тиагуанако, предшествовавшей культуре инков.
Раутледж считала, что эпоха создания статуй уходит «в туман древности». Однако оказалось, что и здесь этнографические исследования могут пролить свет на эту «загадку номер один» острова Пасхи. Себастьян Энглерт, ученый, более тридцати лет живущей на Рапа-Нуи, собрал у островитян ценные сведения о том, как изготовлялись, транспортировались и воздвигались на платформы каменные гиганты. А вскоре этнографические сведения прошли «экспериментальную проверку», после того как на остров Пасхи прибыла экспедиция, возглавляемая Туром Хейердалом.
Живые люди каменного века
Письмо и монументальное искусство — это достижения цивилизации. Конечно, найти ключ к загадкам высоких культур с помощью «живых свидетелей» — задача весьма увлекательная и романтическая. Но основную свою цель этнографы видят не в этом. Тщательное описание образа жизни, верований, жилищ, одежды, орудий, способов земледелия и охоты людей, живущих первобытными общинами, — таков главный вклад этнографической науки в реконструкцию прошлого. В джунглях Амазонки, на островах Океании, на просторах Австралии, в пустыне Калахари, в лесах Малакки, Борнео и Суматры еще в прошлом веке жили (а порой живут и в нашем веке атома и космоса) люди, у которых продолжается каменный век.