Числительные — один из самых устойчивых элементов языка: они, как правило, сохраняются с небольшими звуковыми изменениями в течение многих тысячелетий, несмотря на огромные пространства, разделяющие языки, отделившиеся когда-то от общей основы. Так, например, в языке острова Пасхи «пять» звучит как «рима», на острове Мадагаскар — как «лима». А в «папуасских» языках такого сходства числительных нет, хотя племена, говорящие на них, разделяет не половина земного шара, как Мадагаскар и остров Пасхи, а какие-нибудь один-два километра.
Племена сохуров и маринд-аним, живущие на юге Западного Ириана, — соседи. В прежние времена они не раз совершали набеги друг на друга, охотясь за головами. Существовал между ними и культурный обмен. Но вот числительные «один» и «два» на языке сохуров звучат как «диханд» и «камир», а на языке маринд-аним — как «сакод» и «ина». Ничего общего! Не совпадают в «папуасских» языках Океании и Индонезии и другие слова, относящиеся к основному фонду языка…
Когда такого совпадения нет, принято считать, что языки относятся к разным языковым семьям. В Европе подобных семей три — индоевропейская, уральская (венгерский, финский, эстонский, некоторые языки Поволжья) и баскская. Во всем Старом Свете с трудом наберется 20–30 семей. А только на одной Новой Гвинее, по подсчетам автора этих строк, имеется около ста языковых семей — пожалуй, больше, чем во всем остальном мире. А ведь к ним надо добавить еще и «папуасские» языки Индонезии и Меланезии, образующие более 30 семей.
О чем это говорит? Вероятно, о том, что заселение Новой Гвинеи и прилегающих островов происходило в глубочайшей древности, когда языки еще не сложились, — 20, 30 тысяч лет назад. Расселившись по труднодоступным долинам и плоскогорьям, их обитатели стали говорить на обособленных языках. И расселение это происходило, по-видимому, не так, как значительно более позднее расселение носителей австронезийских языков.
Меланезида?
Мореходная техника австронезийцев, их навыки навигации — одно из блестящих достижений людей с техникой каменного века. Но этого никак нельзя сказать о папуасах. Они пользовались примитивными лодками-однодеревками, с помощью которых можно переплыть речку или плавать по ней, но уж никак нельзя совершать плавания в океане. К тому же папуасы не имели никаких навыков, которые позволяли бы им ориентироваться по звездам и ветрам, как это делали австронезийцы.
«Для папуасов характерно отсутствие мореходства, что существенно отличает их от меланезийцев, полинезийцев и микронезийцев, — свидетельствует крупный немецкий океанист профессор Дамм. — По огромным рекам Новой Гвинеи они ездят в узких долбленых лодках, в которых, впрочем, никогда не отваживались да и не могли отважиться выйти в море. Папуасы Новой Гвинеи — типичные сухопутные жители».
Единственный случай «морского путешествия» папуасов, зафиксированный исследователями, — это переселение племени сулка с южного побережья Новой Ирландии на соседний остров Новая Британия. Пролив этот неширок, около 20 километров. К тому же путь был проделан на лодках с балансирами, заимствованными у австронезийцев. А ведь острова Меланезии были заселены носителями «папуасских» языков задолго до прихода в Океанию великих мореходов-австронезийцев!
Как же попали они в Меланезию? Вероятно, тем же путем, каким австралийцы попали в Австралию. Расстояние между островами было не столь велико, как ныне, и его можно было преодолеть с помощью примитивных средств вроде бревен и плотов. Затем же, с концом ледникового периода, уровень океана стал повышаться, и части Меланезиды оказались под водой, как оказались под водой прибрежные части Сунды и Сахула.
Человек появился в Австралии, по самой скромной оценке, 18 тысяч лет назад. Значит, на территории Новой Гвинеи люди появились еще раньше. И совсем не обязательно их путь должен был лежать только на юг, в Австралию. Часть пришельцев с Сунды могла пойти на восток, в Меланезию, в те времена еще бывшею Меланезидой. Так, перебираясь с острова на остров по сухопутным мостам и островкам, первые поселенцы, носители «папуасских» языков, добрались до Соломоновых островов, Новой Каледонии, а возможно, даже и до Фиджи.
Археологи нашли следы пребывания человека на Фиджи, которые датируются 2000 годом до н. э. Но это следы австронезийцев. Однако здесь обнаружены многочисленные (недатированные) каменные орудия, гораздо более архаичные и примитивные, чем орудия самых древних индонезийцев и полинезийцев. Вероятно, они оставлены «папуасоязычными» обитателями Фиджи. Быть может, о них говорят фиджийские легенды, повествующие о темнокожих маленьких человечках, оттесненных в горы и леса предками современных жителей Фиджи.