— Как там Роза? Крит что-то говорит?
— Ей лучше, скоро позовут нас в гости. Ты будешь ей рассказывать, что у нас не гладко?
— Я хотела… а нельзя? Просто мне совсем не с кем поделиться своими переживаниями… она моя подруга.
— Можешь сказать. Просто Крит не знает. И нужна ли им сейчас информация отёкших проблемах, дополнительный негатив — а он прав, я не подумала — я твой муж, почему ты своими переживаниями не можешь поделиться со мной? — я удивилась.
— В смысле? Ты меня избегаешь. Мы почти не разговариваем.
— Мы сейчас разговариваем. Можешь сказать.
— Я переживаю из-за того, что ты не приходишь ко мне… не зовёшь меня к себе… — говорить было неудобно.
— Тебе можно подумать это надо — хмыкнул он. Не забывай, я прекрасно тебя вижу. И даже прямо сейчас у тебя нет эмоций, отражающих, что ты полна желания заняться любовью.
— Во-первых, это способ сблизиться с тобой. И я прекрасно знаю, как быстро в твоей власти появляются эти эмоции прямо в процессе. Во-вторых, … — пауза затянулась, его левая бровь поползла вверх — с кем ты предаёшься любви, Марк, если не со мной? — я сделала серьёзное лицо. Ещё ногой бы топнула. Сама накосячила, ещё и права качаю.
— Ты хочешь сблизиться со мной? Зачем?
— Ради ребёнка. И ради… нас? Разводиться нам нельзя. Жить надо дальше, не всю же жизнь друг друга игнорировать. Но пока ты не ответил на мой вопрос, никакого сближения не будет! — выдала я.
— Никакого сближения и так не будет. Я не верю в твои благие намерения. Оставь меня. Мне надо поработать.
Я ушла расстроенная. Ну вот что мне делать? Хочется мира в семье. И ещё хочется Ириссу эту сбагрить. У меня и у самой все получится. И ребёнка я люблю. Как будто он не видит. Зашла к себе. Марши поливала цветы.
— Госпожа, на вас лица нет. Опять с мужем не ладится? Простите, если лезу не в своё дело.
— Марши, ну вот что мне сделать? Как мне полюбить собственного мужа? — ныла я.
— Если бы мне знать. Возможно, если бы я знала секрет и смогла полюбить своего, то и жили бы лучше.
— Такого как твой, точно любить не надо. Он не заслуживает. А такого как мой легко любить, его все любят, кроме меня.
— Я думала хоть у вас браки по любви — вздохнула девушка.
— Он любил меня. Думал, и я полюблю. Когда отношение хорошее, присутствует нежность и ласка, так чаще всего и случается. Это я какая-то не правильная.
— А вы думайте о нем чаще. Представляйте себя с ним счастливой. В объятьях его, как целует вас, как вы его. В постельных делах — удивляет меня служанка — говорят, если чего-то очень хочешь и часто это представляешь, вселенная притягивает это к тебе.
— А ты чего хочешь, Марши?
— Я хотела покоя. И много мечтала об этом. Вселенная мне послала вас. Вы спасли меня.
В ту ночь я долго не могла уснуть. Следовала совету Марши и представляла Марка. Сначала это были вполне невинные картины, где я он и наш сын, мы гуляем в саду, мы играем в детской. Потом мы вдвоём гуляем по нашим местным цветочным полям, целуемся под луной. А у нас ведь не было ни одного глубокого поцелуя. Такая мысль промелькнула на краю сознания, когда из мыслей эти картинки плавно перетекли в сновидение.
Более жаркое и откровенное. Его руки властно ласкали меня, губы жарко целовали. Почему-то я ощущала запах алкоголя… во сне вообще бывают запахи?
А потом я поняла, что это уже и не сон больше. Резко открыла глаза. Между нами не было расстояния. Наши языки переплетались. Нас разделяло только кружево моего белья и его трусы. От растерянности я прервала поцелуй.
— Марк? — прошептала я.
— Кого-то другого ждала?
— Ты пьян? Поэтому пришёл?
— Не слишком пьян. Пришёл потому что хочу. И отвечая на твой сегодняшний вопрос: ни с кем я любви не предаюсь и жене не изменяю.
— Но ты пришёл… ты передумал?
— Ты же сама хотела сближения. Манишь меня, а потом заднюю?
— Я же тебя не гоню…
— Но как очухалась, сразу прервала поцелуй. Кто тебе снился? Эрик? — видимо он подумал, что это верная догадка, потому что стал покачиваясь подниматься с меня. Я резко притянула его за руку, возвращая обратно.
— Ты, мне снился ты! Не уходи — запищала, голос спросонья осип.
— И целовать можно?
— Можно.
— Так бы сразу. Только ты это… в общем давай сверху. Все таки чуток я перебрал.
Он крутанулся, и я оказалась сверху. Я ж не умею! Одним движением разорвал мои трусы, отшвырнул, свои приспустил и ловко усадил меня прямо… куда надо короче говоря. На секунду почувствовала дискомфорт. После родов же это первый раз. Но как ни странно, тело мое оказалось вполне готово к такому резкому продолжению. Видимо, он долго ласкал меня, пока я дрыхла. На инстинктах начала двигаться. Получалось неловко. Он вздохнул. Ну вот что я за жена, мало того, что ничего не умею, ещё и мозг выношу постоянно. А он меня терпит. И все ещё любит похоже… пришёл ведь. Он зафиксировал меня руками за попу и начал резко двигаться сам, ритмично приподнимаясь. Отсутствие интимной жизни сказалось на обоих, потому что спустя 15 минут мы уже сладко спали в объятиях друг друга вполне удовлетворённые.
Утро началось не так радужно. В кровати я была одна.
А вообще как интересно. Эта тема с визуализацией желаний всегда так быстро работает? Чтобы ещё загадать и напредставлять?
Позвонила в колокольчик. Пришла Марши. Помогла принять в ванну.
— У госпожи сегодня хорошее настроение? — она подмигнула. Неужели слышала? Хотя шумоизоляция дома хорошая.
— Господин ночью приходил — не стала скрывать я и улыбнулась.
— Значит все налаживается?
— Надеюсь, что да. Пойдём на завтрак. А потом к малышу.
Мы спустились. Меня бесило, что няня, в отличие от всех слуг трапезничала за хозяйским столом. Типа она кормит Виктора. Будто я не могу покормить. И не раз бросала недвусмысленные взгляды на Марка. А он как будто не видит? 100 % же чувствует ее эмоции.
Как я и ожидала, и Марк и Ирисса уже сидели за столом. Сын в детском стульчике.
— Доброе утро, всем.
— Доброе утро, госпожа — она даже слово «госпожа» говорила так, будто сейчас блеванет, а Марку пофиг!
— Доброе утро, дорогая — после завтрака зайди в кабинет, надо поговорить.
— Хорошо. Мне тоже надо — терпеть в своём доме Ириссу, после того, что было ночью, я не намерена. Я не против няни. Я найду другую! — я покормлю Виктора сама? — я взглянула на мужа, он снисходительно кивнул — малыш, смотри какая кашка вкусная. Ням-ням. Самолётик…
Ирисса чинно жевала пудинг с осанкой королевы. Грудь при этом покоилась чуть не на столе. Долбануть бы чем-нибудь тяжёлым. Бесит. Как она меня бесит!
Мы ушли наверх в кабинет.
— Ну, кто начнёт?
— Давай ты, Марк.
— Я хотел извиниться, что пьяный заявился к тебе.
— Только не говори, что ничего не помнишь — этого ещё не хватало.
— Помню все. Но тебе, наверно, не приятно, что выпивший.
— Если алкоголь склонил тебя к разумному поступку, то в данном случае, даже одобряю — я улыбнулась, он засмеялся. Лёд тронулся. Конечно, я никогда не смогу его полюбить. Но уважения и симпатии он достоин.
— А какая тема у тебя? — я вмиг посерьезнела.
— На счёт Ириссы… ты же, помнится, сам говорил, что я отвечаю за штат прислуги?
— Ты хочешь уволить няню? Тебе сложно будет справляться одной. Зачем?
— Я найду другую, с которой мне будет комфортно. Марк, ну неужели ты не видишь, как она тебя ест глазами?
— Мне приятно, что ты ревнуешь. Но это глупости. Она же не знает, что я читаю ее эмоции. Там интерес сугубо меркантильный. И я его никак не поддерживаю.