– Не слушайте его! – закричал Колояр, – не принимайте их бесовскую веру! Вы православный люд, господь не оставит нас! Бейте поганых везде, где встретите!..
Епископ скривился, словно от пощечины, и махнул рукой. Один из священников схватил горящий факел и поднес его к сложенным под крестом, просмоленным поленьям. Языки пламени взметнулись вверх, коснувшись ног воеводы. Но он, не обращая внимания на страшную боль, продолжал призывать горожан к сопротивлению. Через мгновение огонь полностью охватил его тело. Рядом корчились в пламени и остальные пленники, распятые на крестах.
– Это ждет всех, кто поднимет оружие против Ордена! – вскричал Буксгевден, – бог наказал этих еретиков. Но в назидание остальным, очищение огнем пройдут и их семьи!
Над площадью раздалась монотонная органная музыка. Братья священники, подняв вверх кресты, опустились на колени. У помоста, двое рыцарей схватили пожилую женщину и потащили ее вверх по ступеням. То была жена воеводы. Ее растрепанные седые волосы развевались на ветру, безумные глаза смотрели по сторонам. Но вот ее взгляд остановился на епископе. В глазах вспыхнула ненависть. Женщина вывернулась, бросившись на Буксгевдена, ее скрюченные пальцы потянулись к его лицу. Епископ отпрянул, прикрывшись руками. Но жена воеводы не успела дотянуться до него. Ее схватили и оттащили. В последний момент старуха плюнула в ненавистное лицо.
– Будь ты проклят! – закричала она, – пусть будут навеки прокляты все твои дети!
Буксгевден вытер лицо.
– В огонь ведьму! – завизжал он, топая ногами.
Несчастную женщину подтащили к краю помоста, бросив в костер. Но не крики боли раздавались из племени. От туда продолжали нестись проклятья, заставляя рыцарей ежиться от страха. Когда голос боярыни стих. На помост вывели несколько молодых женщин. Это были жены знатных ратников. Они шли на эшафот, гордо подняв головы, не страшась, казни. Молча женщины падали в пламя, не давая возможности оккупантом насладиться их страданиями. В последнюю очередь епископ лично кинул в огонь детей.
Крики жертв заглушили звуки органа и пение монахов.
Оставшихся разогнали по домам. Их ждала незавидная участь. "Обед" безбрачия не распространялся на еретиков. Братья рыцари заявляли права на завоеванные земли всеми доступными способами. Ночь принесла несчастным женщинам страдания, когда сразу несколько человек насиловали их на глазах у домочадцев…
Глава 15. Псковские земли 25 июня 1245 года
С утра прошел небольшой дождь. Тучи разошлись. В просветах появилось солнце. В его лучах заискрились в скопившихся на листьях деревьях каплях. По лесной дороге отряд за отрядом, шла шведская пехота. Следом тащился тяжелый обоз. Конница уже давно ушла вперед. Не встречая сопротивления, скандинавские рыцари быстро продвигались к Пскову.
Вначале шведы напряженно прислушивались, вглядываясь в лесную чащу, ожидая в любой момент нападения. Они хорошо знали, что подлые русичи любили устраивать засады. Отбиваться от неожиданных нападений в пешем строю, рыцари не умели, потому боялись до дрожи в коленях. Но миля сменялась милей, а нападения все не происходило. Расслабившись, войско двигалось уже спокойно, лишь изредка кидая взгляды на подступающие к дороге деревья. Им было совершенно невдомек, что за ними зорко следят.
– Что-то ливонцев совсем не ведать, – удивленно прошептала Юлдуз, – может они поотстали?
– Я придумала, – встрепенулась Милана, приблизившись к сестре. Сейчас обе девушки скрывались в густом ельнике. С дороги их было разглядеть невозможно, а им было хорошо видны все передвижения врагов,
– Нам нужно подкараулить кого-нибудь, предложила она, – и захватить врасплох. Привяжем к дереву, воткнем под ребра кинжал. Он нам быстро все расскажет…
Юлдуз с удивлением взглянула на сестру.
– И давно ли ты стала такой кровожадной? – нахмурила она брови.
– Станешь тут, – смутилась Милана, – ты видела, что они сделали с Ориславом? Будь моя воля, я бы их всех перерезала.
Юлдуз отвернулась, сделав вид, что наблюдает за вражеской колонной. На самом деле она пыталась скрыть горькую усмешку. Как хорошо она понимала чувства сестры. Трудно видеть смерть своих сверстников. Ненависть к врагу, совсем не лишнее чувство. Главное, чтобы ее сердце не ожесточилось, превратившись в кусок льда. Сколько таких людей приходилось встречать Юлдуз. В их глазах не было жизни, а сердца уже не могли познать любви. Они жаждали только одного, – мести.