Дмитрий с Никифором шагнули в круг костра. Прямо возле их ног трое дюжих воинов пытались скрутить хрупкую, извивающуюся как змея, фигуру. Из-за навалившихся сверху тел, рассмотреть того кто был снизу было невозможно.
– Ай! – воскликнул один из дружинников. Он вскочил на ноги, сжимая руку с которой капала кровь, – Будь ты не ладна! Она мне руку прокусила! Как мне теперь меч держать?!
– А ну отставить! – рявкнул Никифор, – Встать!
Ратники остановились, подняв головы. Узнав командиров, они вскочили, моментально вытянувшись в струнку.
– Батюшка воевода, – промямлил тот, что был с прокушенной рукой, – она ворвалась в лагерь, не говоря пароля и не реагируя на окрики…
– А вы, что же! – сурово сдвинул брови Никифор, – куда глядели?!
– Да, мы… – стушевался ратник.
– С вами мы потом поговорим! А пока марш по местам!
Дружинники, понурив голову, отправились на брошенные посты.
Тем временем, лежащая на земле фигура зашевелилась и стала подниматься.
Дмитрий вздрогнул, даже отступив на шаг назад. Вот кого он совсем не ожидал увидеть здесь.
– Что за диво?! – опередил своего товарища Никифор, улыбаясь, глядя на чумазое лицо крестницы. – Как ты здесь девонька…
Милана встала, совсем по детски, шмыгнув носом.
– Да ты голодная наверно? – всплеснул руками Никифор, – идем со мной.
Он приобнял девушку за плечи и повел к шатру. Гордеев, так ни чего не нашедший сказать, двинулся следом.
– Ты это, – Никифор запустил крестницу в шатер, а сам отвел друга в сторону, – не наседай на нее сразу. Дай отдохнуть, да поесть. А то на ней совсем лица нет.
Гордеев кивнул. Они, молча, немного постояли на улице и вошли в шатер.
Милана устроилась на лавке перед небольшим столом. Не обращая внимание на вошедших, она проворно запихивала в рот холодное мясо, набив щеки до такой степени, что еле, еле двигала челюстями.
Глядя на нее зрелые мужики лишь улыбнулись.
– Ну рассказывай, – сказал Гордеев, степенно опускаясь на скамью рядом с дочерью. – что ты тут делаешь?
Девушка оторвалась от еды, подняла голову, вытерев рукавом губы.
– Сестрица меня послала, батюшка, – с набитым ртом, еле выговорила Милана, – вести у нее срочные.
Она стала спешно жевать, глотая пищу целыми кусками.
– Вражеское войско разделилось, – продолжила девушка, проглотив последний кусок, – ливонцы штурмуют Изборск. Шведы подошли к Пскову. Юлдуз велела передать, что атаковать нужно незамедлительно…
Мужчины переглянулись.
– Чуешь? – ухмыльнулся Гордеев, – бог с нами.
– А то, – хищно усмехнулся Никифор, – Юлдуз знает, что говорит. Теперь мы можем разбить их по частям. Нужно к князю идти.
Они встали, направившись к выходу.
– А ты, девонька, отдыхай, – подмигнул Милане, Никифор, – ты молодец, действительно важные вести принесла.
Гордеев вернулся в шатер под утро. Дочь спала, зарывшись в теплые шкуры. Он залюбовался ее, еще совсем детским лицом, таким милым и родным. Тяжело опустившись на скамью, Дмитрий задумался.
На совете у князя было решено выступать с утра. Нужно было спешить, потому первыми шли только конные дружины, пять тысяч меркитских всадников и тысяча гридней. Пехотинцы выступали следом. В лагере оставались две сотни охраны. Они должны были дождаться остальных и двигаться вместе с ними к Пскову. Времени на отдых совсем не оставалось. Загремели трубы. Лагерь спешно готовился к походу.
Глава 17. Псков 28 июня 1245 года
Густой бор закончился. Теперь дорога петляла среди не высоких холмов. Конная рать приближалась к цели своего похода. Всадники двигались быстро, но берегли коней. Единственную остановку сделали за двадцать верст до Пскова. Им предстояло с ходу вступить в бой. Отдых людям и животным был жизненно необходим. Дождавшись посланных вперед разведчиков, войско продолжило свой путь…
Подойдя к Пскову, шведы попытались с ходу взять город, но были отброшены от его стен. Русичи хорошо подготовились к осаде. Штурмовать не преступные стены, без осадных орудий, рыцари больше не решились. Окружив город, шведы стали дожидаться подхода союзников. Вот уже три дня они наслаждались спокойной жизнью на захваченных землях.
Богато здесь жили еретики. Зажрались совсем. Видать, не велика была княжеская дань. И это тогда, когда в Европе зверствовал голод. Но ничего, рыцари позаботятся о том, чтобы разбогатеть самим и пополнить казну своего короля.
В окрестных селениях всего оказалось вдоволь. В шведский стан, раскинувшийся в долине напротив Пскова, воины все тащили, и тащили домашнюю утварь, птицу (гусей, кур, уток) и скотину (свиней, овец, телят, коров). Было много бочонков с хмельным пивом и крепким медом. Оголодавшие на походных пайках рыцари, отъедались, да баловались с отловленными в окрестных лесах и селениях женщинами и девками, не успевшими скрыться за крепкими стенами. Чтобы запугать и вывести из себя псковичей, пьяные шведы устроили оргию напротив городских ворот. Десятки женщин были изнасилованы прямо на глазах защитников города. За что и поплатились. Неожиданно ворота распахнулись, и на насильников набросилась конная дружина. Пока не подошла помощь, псковичи отбили пленниц. Многих врагов посекли мечами, других утащили в город. На следующее утро скандинавы увидели пропавших воинов висящими на стенах. После этого рыцари перестали провоцировать горожан. Русичи предприняли еще несколько вылазок. Но на этот раз их ждали, поумерив пыл. Наступило временное затишье. Шведы ждали подхода меченосцев с их осадными машинами. И тогда проклятым схизматикам, не желающим признать истинную христианскую католическую веру, не устоять.