– Добре, княже… – кивнул Боброк, – будим стоять сколько нужно…
– Засадный полк левой руки я поручаю своему брату Андрею, – продолжил князь. Сам я возглавлю полк правой руки.
Он еще раз оглядел огромное поле и повернулся к Дмитрию.
– Нам бы продержаться до подхода меркитов. Как думаешь, успеют они?
– Никифор старый и опытный военачальник, – не раздумывая, сказал Гордеев, – и проводники у них знающие, из местных. Думаю, к сроку поспеют и ударят неприятелю в тыл.
Александр Ярославович кивнул. Он подошел к киевскому воеводе почти вплотную.
– Послушай боярин, – доверительно прошептал князь, – брат мой слишком горяч. Помоги ему если что…
Как только лучи утреннего солнца коснулись верхушки деревьев, вдали раздался хриплый рев боевых труб. К шатру князя примчались дозорные.
– Ливонцы идут! – крикнул молодой воин, – несметной силой валят в боевом строю! Знамена развернуты!
– Готовиться к бою! – велел Александр, вскакивая в седло.
Пешая русская рать выстроилась в несколько рядов, перегородив узкий проход между заводью и лесом.
Конная рать, на глазах врага в спешке отступила. Скрывшись за холмами, всадники развернулись, направившись к местам, облюбованным для засады.
Перед взорами русичей раскинулась огромная долина, упирающаяся в полоску леса, видневшуюся далеко на горизонте.
– Вон, вон гляди! – крикнул кто-то из воинов.
Тут же ряды пехотинцев всколыхнулись. Стараясь рассмотреть врага, ратники толкали друг, друга, вытягивали шеи, становясь на цыпочки.
Ливонцы приближались неспешным аллюром. Острие клина, которое русичи называли "рылом свиньи", состояло из десяти рыцарей. Каждая следующая шеренга прибавляла по два всадника, составляя голову в тридцать рыцарей. За ними следовало "тело", которое представляло собой четырехугольное построение, по краям которого двигались конные рыцари в три ряда. А середина состояла из пехотинцев. За ливонской "свиньей" шли пешие и конные отряды инородцев: эстов, данов, немцев и прочих наемников.
– Глянь Петро! – воскликнул молодой ратник, с ужасом глядя на приближающуюся массу, – шлемы то у них с рогами и лапами когтистыми! И щиты размалеваны!
– А кони-то, Николо, глянь, тоже в броне, будто чудища какие! – вторил ему его приятель.
– Цыц, балаболы! – окрикнул их Боброк, – строй держите!
Ревели трубы. Колыхались на ветру знамена. Ливонские рыцари опустили корья, убыстряя движение. Пехотинцы в центре строя, перешли на бег, не отставая от головы. При приближении всадников, земля задрожала от топота сотен копыт. Молодые, не бывавшие еще ни в одном сражении ратники, попятились было, но под суровыми криками старших товарищей, выровняли ряды.
Лучники дали залп. Но стрелы не причинили вреда рыцарям, отскакивая от щитов и доспехов.
Было не трудно представить, что случиться с передними рядами, когда в них ударит бронированный клин. Ливонцы уже видели перед собой русские шеренги, предвкушая, как вонзятся в них, сминая пеших воинов. Но внезапно кони под седоками споткнулись. Копыта лошадей увезли в болотистой почве. Движение кавалерии замедлилось. Рыцарям стоило больших трудов, удержать коней и заставить их двигаться дальше. Когда передние ряды выбрались на сухой участок, темп наступления упал. Разогнаться вновь ливонцам не хватало места. Однако сила даже такого удара была такова, что рыцари смогли пробить несколько передних рядов.
Ломались копья, трещали под ударами мечей и топоров щиты. Кричали, погибающие под копытами лошадей и ногами пехотинцев, раненые. От всей этой какофонии не было слышно голоса даже стоящего рядом товарища.
Отступив назад, Петро с размаху ткнул появившегося перед ним всадника копьем. Острый стальной наконечник лишь царапнул по отполированному нагрудника всадника. Прочное древко не выдержало и обломилось. Конь ударил молодого ратника грудью, опрокинув его на спину. Петро увидел, как ливонец занес над ним боевой топор, и зажмурился. Но ничего не произошло. Ратник приоткрыл один глаз. Предназначенный ему удар, принял на щит псковский воевода. От страшного удара щит раскололся. Боброк откинул его и рубанул мечом по ноге рыцаря. Клинок лязгнул по наколеннику и отскочил. Ливонец завертелся, пытаясь достать воеводу топором, но тот постоянно уходил, нанося всаднику колющие удары, метясь в сочленения доспехов. Получив временную передышку Петро вскочил на ноги, схватил рогатину и что есть мочи ткнул ее в шлем меченосца. Рыцарь закачался, но добить его ратник не успел. Другой ливонец закрыл оглушенного собрата, перерубив рогатину.