– Хотела бы я знать, – Любава остановила дочь, подозрительно взглянув в ее лицо, – почему ты так побледнела, увидев портрет барона? Ни это ли стало причиной того, что за столом ты так смущалась и мало ела.
Милана открыто взглянула в на мать. Она никогда не могла от нее хоть чего-нибудь скрыть. Матушка всегда сердцем чувствовала, вскрывая любой обман.
– Мне просто нездоровилось, – все же попыталась уклониться от правды Милана.
– Не обманывай меня, – Любава обняла дочь за плечи и прижала к себе, – я ведь заметила, как горит твое лицо. Расскажи мне. Поверь, твоя тайна останется между нами.
– Я не могу тебе лгать, – всхлипнула девушка. Она решительно все рассказала, ничего не утаив…
Глава 4. Охота на вепря
Казалось, что шум пира только смолк. А Гильона уже разбудил звук рога. Английский герольд с трудом разлепил веки. Перед глазами все кружилось, а во рту пересохло, словно он много дней шел без воды по пустыне. Гильон попытался вспомнить события последнего вечера.
– Боже, – промычал он, припомнив веселую пирушку, – и зачем, я так напился?..
Героически превозмогая слабость, он встал на ноги. Его сильно качнуло. Гильон оперся плечом о стену, схватившись обеими руками за голову. Казалось, что в черепной коробки сотни кузнецов, одновременно стали стучать по наковальням. Немного подождав, пока взбесившиеся кузнецы немного утихомирятся, он вновь открыл глаза и осмотрелся. Внимание герольда привлек предмет, укрывающийся от его взгляда на столе под ручником. На подкашивающихся ногах, Гильон подошел к столу. Откинув полотенце, он увидел глиняный кувшин, доверху наполненный молоком. Трясущимися руками герольд схватил крынку и поднес горлышко к губам, с жадностью глотая животворящий нектар.
Отпив не менее половины, Гильон оторвался от кувшина, вытер рукавом ночной рубашки усы. Боль постепенно уходила. Испытав облегчение, герольд подошел к окну. Не смотря на ранний час на дворе была необычная суета. Бегали слуги, конюхи выводили оседланных лошадей. Предвкушая свободу, свора гончих псов, радостно повизгивала, веля хвостами.
Гильон застонал, вспомнив, как вчера похвалялся своими подвигами на охоте и буквально умолял устроить им русский лов.
Заметив посередине двора воеводу, герольд в изумлении заморгал. Боярин казался совершенно трезвым, не смотря, что накануне пил гораздо больше. Он как ни в чем не бывало расхаживал по двору, раздавая указания.
– Мне никогда не понять этих руссов, – застонал Гильон, – что им хорошо, то англичанину смерть…
В дверь постучали.
– Войдите, – герольд повернулся.
Дверь приоткрылась. Через порог в комнату шагнул слуга.
– Боярин велел сообщить, что к охоте все готово, – оповестил он, – ваш охотничий костюм сейчас принесут.
Слуга отошел в сторону, пропустив двух улыбчивых девок, которые принялись стягивать с англичанина ночную рубаху, а затем стали помогать ему облачиться. Обмениваясь веселыми восклицаниями, девушки крутились вокруг, толи случайно, толи намерено, касаясь его мужского достоинства и прижимаясь к его телу своими пышными грудями. Моложавый рыцарь едва сдерживался от охватившего его желания. Но, не зная языка, он ни как не мог придумать, как сказать. Махнув мысленно рукой, Гильон просто обхватил одну из девиц за талию и прижав к себе одарил ее поцелуем. Служанка пылко ответила, и вывернувшись смеясь бросилась к двери. На пороге она обернулась, подарив рыцарю многообещающий взгляд. Гильон ухмыльнулся, подкрутив усы. Вечер обещал быть прекрасным.
Допив молоко, герольд спустился во двор. Там уже собрались и остальные гости. Их вид, заставил Гильона ужаснуться. Неужели и он выглядел также ужасно. Несмотря на явную слабость, молодые англичане не хотели показаться перед руссами слабаками. В поход вышли оба брата Савойских, а также маркизы Мэтью Ловерн и Нед Ноуэлл. Отказался лишь Пьер Рош, сославшись на небольшое недомогание. Хотя тот, кто его видел, по секрету рассказал, что епископ не в силах даже поднять руку.
Боярин выехал на охоту в своем любимом зеленом плаще на красной подкладке. Он хорошо защищал своего владельца от дождя и сырости. Летом в нем не было жарко, а зимой ткань не пропускала холод. В остальном его костюм ни чем не отличался от остальных.
Милана оделась в охотничий наряд, обтягивающий ее стройное тело. Она, не без удовольствия ловила на себе восхищенные взгляды английских рыцарей, чувствуя себя молодой и красивой, способной покорить весь мир.