Не успел менестрель допеть, а его перебил здоровый детина, с мясистым красным лицом.
– Будь я проклят, – захохотал он, опрокинув в рот очередную кружку пива, – эта песня годиться только для слюнтяев из высшего общества! Спой чего-нибудь повеселей или проваливай! А иначе, ты ни чего не получишь!
Моряк схватил со стола обглоданную кость и запустил ее в по-прежнему стоящего возле двери музыканта. Менестрель ловко увернулся, отложил в сторону инструмент, выхватив из-за пояса кинжал с тонким лезвием.
– Как ты смеешь насмехаться надо мной! – молодой человек вспыхнул как факел, – пусть я беден, но у меня есть достоинство и я не потерплю оскорблений от грязной свиньи вроде тебя!
– Ха, ха, ха, – вновь захохотал контрабандист, – а петушок-то задирист!
Он поднялся из-за стола, вытащил большой нож с широким плоским лезвием и провел отточенной как бритва кромкой по ногтю.
– Посмотрим, что ты сможешь сделать со своей зубочисткой, против настоящего оружия…
Оскалившись в жуткой гримасе, детина сделал шаг в сторону двери. Но в этот момент на его плечо легла черная как смоль ладонь, сжав его с такой силой, что моряк вскрикнул и скособочился на один бок. Повернув голову, контрабандист, встретился с холодным взглядом чернокожего великана.
– Сядь на место, – сквозь зубы процедил Басир, – иначе я воткну твой нож тебе в то место, на котором ты сидишь…
– Конечно, конечно, – с испугавшегося дебошира мгновенно слетела вся спесь. Он положил на стол нож, поднял руки, демонстрируя покорность, и опустился на лавку.
Нубиец не спеша подошел к застывшему на пороге молодому человеку.
– Моя госпожа, – приветливо улыбаясь, сказал он, – желает поговорить с тобой. Она ждет вот за тем столом.
Басир кивнул в сторону Юлдуз.
– Благодарю, что вы поставили на место этого негодяя, – менестрель прижал ладонь к сердцу, – и с удовольствием принимаю приглашение…
Вслед за своим спасителем он проследовал к отдельному столику.
– Меня зовут Алан, – галантно поклонился молодой человек.
– Луиза Беке, – улыбнулась в ответ Юлдуз, протягивая для поцелуя руку. Менестрель взял ее ладонь в свою руку и прикоснулся губами к ее пальцам.,- Мне понравилась ваша песня. Кто ее автор?
– Я написал ее, – зарделся Алан.
– Да у вас талант! – восхищенно воскликнула молодая женщина, – вам нужно непременно появиться при дворе.
– Я как раз туда и направляюсь, – не стал скрывать молодой человек.
– Вас не переменно ждет успех! Прошу присоединиться к нашей трапезе.
Алан скромно присел на краешек скамьи, но не смог сдержаться. Ел он, жадно откусывая большие куски. Юлдуз не торопила его, наблюдая с легкой, материнской улыбкой. Когда Алан насытился, она начала разговор.
– Я и мой друг, уже давно не были на родине. Боюсь с тех пор многое, изменилось. Не могли бы вы просветить нас о событиях последних лет…
– Темные времена наступили, – печально сказал молодой человек, – как вы знаете, много лет назад бароны принудили тогдашнего короля подписать "Хартию вольностей", согласно которой они получили неограниченные права. Сын того правителя попытался внести в закон изменения. Это ему отчасти удалось. Права баронов были существенно ограничены, но и они не остались в долгу, взамен создав парламент. Власть короля также была ограничена. Он стал первым среди равных. И все же вот уже больше десяти лет на нашей благословенной земле царит мир и порядок. Хорошие времена были. Ведь большинство людей желает жить спокойно. Они хотят без помех владеть тем, что у них есть, стремиться подзаработать и скопить на жизнь. Люди жаждут справедливых законов, которые охраняют привычные условия, порядок и мирный труд. И все это у них было до недавнего времени. Но, – горько вздохнул Алан, отставив в сторону, пустую кружку, – баронам совсем не нравилось такое положение дел. Многие годы они в тайне сожалели об утраченных привилегиях. У них одно желание, властвовать над людьми, и побольше прибрать к своим рукам. Самым жадным в наших краях является Роланд де Обеньи. Все его бояться и в тайне ненавидят. Свои грязные дела он проворачивает руками наемников из франков и норманнов. Поговаривают, – перешел на шепот Алан, – что Обеньи причастен к исчезновению нашего доброго борона Олдреда и его молодой жены…