А через два дня в камере Рихтера появился я…
Что ж, теперь я знал, против чего собрались мы воевать, кем на самом деле являлась жуткая семейка Залесьевых, и что подавало им тёмную их мощь. Узнал — и чуть не растерял всю решимость. Совершенно невозможный, непредставимый ужас происходящего сковал меня. Я буквально отказывался поверить в такие кошмары:
— Неужели это реальность, Рихтер?! Как же Создатель попускает существование таких чёрных сил на Земле? Ведь это же не просто страшно, Рихтер, это вечная погибель и мрак ходят рядом с людьми!
— А Он и не попускает, — спокойно ответил Рихтер, останавливая автомобиль. — Выходите, мы приехали.
— Что вы имеете в виду? — я открыл дверь, выскочил из машины и завертел головой, словно стараясь увидеть вокруг сонм карающих ангелов, сошедших уничтожить нечистую силу. Но, конечно же, ничего подобного я не увидел. «Майбах» стоял на большой, окружённой залешёнными склонами холмов поляне, которой заканчивалась ставшая здесь грунтовой дорога. Высокие ободранные ёлки, казалось, подпирали собой низкое, по-прежнему сумрачное небо. Впереди высилось довольно крупное деревянное строение, нисколько не походившее на охотничью избушку или туристический кемпинг. Это было что-то вроде очень эклектичного бревёнчатого терема с высокой остроконечной крышей, в архитектуре которого непостижимым образом сочетались элементы древнерусских, старинных западноевропейских и обычных современных строительных традиций. Сразу за этим странным зданием вздымался крутой обрыв высокого холма, также поросшего лесом. Получалось, что задняя стена дома упиралась прямо в землю, как будто терем был порталом для входа в холм.
— Я имею в виду именно то, что сказал, товарищ агент, — сказал дампир, открывая багажник и доставая из него ружья и пистолеты. — Не попускает. У Лидии от графа родилась дочь, а не сын. Бывшей католичке Марии Гидалхо удалось на время отвратить Залесьева от поисков потустороннего могущества. И также у неё появилась на свет дочь. А самое главное, мы ведь с вами здесь.
— То есть? — опешил я. — Вы что же, хотите сказать, что мы вот с этими жалкими пулялками в руках являемся инструментом божественной воли по истреблению исконного, вневременного Зла?
— В той мере, в которой это зло воплощено в семье Залесьевых — да, это так, — и Рихтер протянул мне «макаров», дробовик и горсть обойм и патронов, которые я машинально взял. — Также напомню вам, если вы забыли, что одну треть этой семьи вы лично уже благополучно истребили, даже не задумываясь о том, что сражаетесь со стопятидесятилетней обуянной демонами сильнейшей ведьмой. Не задумывайтесь и впредь. Просто выполняйте свой долг, раз уж пришли сюда. Высокие цели вели вас, и хотя почти всё время вы поступали нелогично и неразумно, тем не менее, и вы, и ваша возлюбленная, и даже я всё ещё живы, и все мы сохраняем свободу воли — во многом благодаря вашим странным поступкам. А значит, вышние силы помогают нам. Как начали, так и продолжайте. Вы были смелы, пусть и безрассудно смелы, так будьте же смелы и впредь.
— Всё равно не понимаю, — пробормотал я, всё так же машинально снаряжая магазин ружья и меняя обойму в пистолете. — Что мы сможем сделать? Здесь же крестный ход, наверно, нужен, толпы священников со всей страны с цистернами святой воды… Или войско крестоносцев с освящённым оружием.
Рихтер заметно разозлился:
— Вы что же, думаете, товарищ агент, священники и крестоносцы — это не люди, что ли? Какие-то сверхмогучие титаны? Да и где нам их взять сейчас? У нас, сами понимаете, нет времени собирать армию с капелланами — если бы было, мы просто уехали бы дожидаться опергруппы! Сегодня в полдень взойдёт полная Луна, я теперь очень хорошо её чувствую, и граф со своими присными привезёт сюда Анну для мерзкого ритуала! Здесь нынче есть только мы, значит, нам и останавливать негодяев! Постараемся хотя бы задержать исполнение обряда, глядишь, и кавалерия успеет прибыть. Включайте своё драгоценное «истинное зрение», ищите вход в пещеру — хотя я сильно подозреваю, что он вон там, в подвалах этой… избушки на курьих ножках. Только осторожнее! Ни в коем случае не заглядывайте ментальным взором вглубь пещеры! Если вам не хватит силёнок сопротивляться, станете как те несчастные, которых Сефирос и наши в начале мая подбирали вокруг поместья!
Я, впрочем, и сам знал, что в таких местах пользоваться «истинным зрением» попросту опасно. А пещеру можно было и «общим рентгеном» найти. Его я и включил. Переход из дома внутрь холма обнаружился быстро, правда, не в подвале, а отходящим от дальней стены первого этажа. За тяжёлыми металлическими дверями начинались крутые мелкие каменные ступеньки, сильно вытертые посередине. Лестница вела куда-то вниз, далеко в глубины под холмом… К сожалению, кроме лестницы, в моё поле зрения попала и обстановка «избушки» — и зрелище это было очень нехорошим. По неубранным комнатам громоздились огромные металлические клетки, всюду валялись куски цепей, кандалы, обрезки верёвок, на широких столах разбросаны были устрашающего вида ножи, топоры и пилы, все в пятнах засохшей крови… Одна из комнат, почище остальных, была устлана коврами и заставлена большими диванами и оттоманками — вероятно, то была графская опочивальня и место для нечестивых утех.