— Это насилие! — продолжал разоряться я. — Тоже мне, борцы с преступностью! Развели энкэвэдэ тут!
— А вот этого не надо! — внезапно посерьёзнел Сефирос. — Во-первых, чтобы иметь что-то против НКВД, надо бы сперва знать его историю. С действительной преступностью они тоже боролись. А во-вторых, вы нам тут политику не шейте. На мой взгляд, вам предоставляется разумный выбор. Или вы думали, что тому, кто бесплотен, все дозволено? Только потому, что его некому остановить? Кажется, старик Ломброзо всё-таки был прав — без института принуждения человеческое общество существовать не в состоянии…
— То есть, на самом деле, выбора у меня нет, — усмехнулся я. — Ну хорошо. Однако интересно, если вы говорите, что все люди… со сверхспособностями, подобными моим, рано или поздно попадают к вам, то с кем же вы боретесь?
— Я вовсе не говорил, что к нам попадают все, — возразил Сефирос. — Мы всё же не всесильны. Многие к примеру, попадают, в сферу нашего внимания не рано, а как раз-таки поздно, и за это время научаются от нас ускользать. Даже и на вашу поимку мы затратили немало сил.
— Ну, значит, я вам и вправду нужен, — с показным облегчением улыбнулся я.
Сефирос зорко глянул на меня.
— Логично, — сказал он. — Что ж, буду с вами откровенен, товарищ будущий агент — у нас нет сотрудников с полным набором ваших способностей. То есть, у нас есть, конечно, сотрудники, умеющие проходить сквозь стены и прочее, но при этом у них отсутствуют некоторые свойства, присущие вам…
— Товарищ Сефирос, — прервал я кота. — Не старайтесь запудрить мне мозги, говорите прямо. У вас есть люди, или кто там, бесплотные и невидимые, но при этом совершенно мёртвые, так? И есть, конечно же, живые, но при этом им не под силу пройти даже сквозь фанерную перегородку.
— М-да, я вижу, мне не придётся разочароваться в вашем уме, товарищ Малинов, — задумчиво произнес Сефирос. — На самом деле вы не совсем правы, и у нас есть сотрудники, похожие на вас — хотя бы я, к примеру. Тем не менее, ваше сочетание — очень редкое и крайне нам полезное.
— Ну, оно и мне полезное, — усмехнулся я. — Да видно, придется применять исключительно на благо общества.
— Товарищ Малинов, вы что, решили, что попали в монастырь? Да применяйте вы свои способности и для себя — когда и как вам угодно! Просто не слишком переступайте рамки, дабы не начать излишне походить на тех, за кем мы гоняемся. Я, между прочим, как и остальные руководители, совершенно не питаю иллюзий относительно вашего морального облика — так что пожалуйста, забавляйтесь этими вашими земными гадостями: деньги, машины, драгоценности, выпивка, развлечения… женщины, наконец! Нашими правилами это не запрещается…
— А чьими запрещается? — перебил я кота, ибо он сделал особое ударение на слове «нашими».
— Ну а это уж вам лучше знать, дорогой мой потомок Адама и Евы, — усмехнулся Сефирос.
На этом месте мне внезапно подумалось, что новый мой знакомец со своим ветхозаветным именем и чародейскими ухватками донельзя напоминает некоего Мефистофеля, пытающегося меня соблазнить и привлечь к себе на службу. Видно, душу мою захотел. Значит, правы были церковники — дьявол бродит среди нас, и горе тому, кто поддастся на его уговоры… Ну и будучи человеком прямым, я ему так и высказал:
— Я вас раскусил, товарищ Сефирос. Я всё понял. Вы попросту вербуете меня к себе — в черти. Да. Вот так. Но ничего у вас не выйдет. Сейчас я перекрещусь, и сгинете вы…
На самом деле, конечно, выводы мои были поспешны. При здравом рассуждении покажется нелепым, чтобы дьявол приложил столько ухищрений, чтобы только поговорить со мной, а после этого ещё и дал себя раскусить. Уж наверно он нашел бы более верный подход. Однако в моём положении было очень трудно удержаться от поспешных выводов.
Сефиросу же моё предположение показалось настолько комичным, что он расхохотался (кот расхохотался!!!). Нет, вы когда-нибудь видели, как смеются кошки? Душераздирающее зрелище, как говаривал ослик Иа-Иа… Отсмеявшись, Сефирос заявил:
— Перестаньте строить из себя идиота, товарищ Малинов. То вы демонстрируете чудеса проницательности, а то…
Кот повторил мне вышеприведенные умозаключения о хитрости дьявола, а кроме того, добавил:
— И вообще, Малинов, неужели вы в двадцать первом веке верите в дьявола, в чертей, и тому подобное?
— Ха! — усмехнулся я. — В развоплощение, чёрные трамваи и говорящих кошек я тоже не верил… до поры до времени.
— Тут существует небольшая, но принципиальная разница, — возразил Сефирос. — Все перечисленные вами вещи вы видели сами и даже, можно сказать, руками трогали. Нет, меня трогать не надо… Что же касается чертей и прочего, то их вы пока ещё не лицезрели… Но уже верите?