— Тормози! — заорал в испуге Кеннон.
— Ты совершил роковую ошибку, парень. Ты сел не в тот автомобиль. Тебе следовало выбрать другого, а не меня, — вновь захохотал Кастер.
По обе стороны шоссе громоздились скальные породы. И когда внезапно впереди грозно выросла отвесная стена, окаймляющая поворот, Ли что есть силы нажал на педаль скорости, оторвал руки от руля и закрыл лицо.
Роберт Артур
Смертницы
Уже в десятый раз в этот день голосом, который слегка дрожал, Марта Холсей перечитывала вслух заметку, опубликованную в «Еженедельных новостях».
«Фирма по продаже недвижимости «Боггс энд Боггс» извещает о предполагаемой продаже старого особняка, расположенного напротив здания суда. Этот особняк принадлежал сестрам Марте и Луизе Холсей, дочерям покойного судьи Гирэма А. Холсея. О продаже особняка распорядилась племянница сестер миссис Эллен Холсей Голдвин».
На этот раз сидевшая в инвалидном кресле Луиза ничего не сказала. Лишь с выступившими голубыми венами ее руки нервно теребили края пледа, согревавшего колени. Единственным собеседником Марты, казалось, был северный ветер, хлеставший по стеклам окна ветками стонущих под его порывами деревьев.
Еще рано утром, до завтрака, когда Марта вытащила газету из почтового ящика, сестры внимательно изучили и обсудили содержание заметки. Вначале Луиза настаивала, что это какая-то ошибка. Но Марта презрительно отвергла такую возможность. Затем Луиза предложила позвать Эллен, чтобы та все им объяснила. Однако какое-то глубокое внутреннее чувство осторожности побудило Марту отвергнуть и эту идею.
Теперь после долгих размышлений про себя и вслух, когда Марта утомилась и утомила сестру различными предположениями, ответ на мучавшие вопросы пришел к ней внезапно. Единственно возможный ответ. Все стало на свои места. Мгновенно нашлось убедительное объяснение странным событиям, которые происходили в последнее время, включая и смерть кошки Куинни на прошлой неделе.
У Марты от озарения перехватило дыхание. Обретя голос, она тихо и спокойно сказала правду Луизе:
— Я убеждена, что Роджер и Эллен хотят нашей смерти.
— Нашей смерти? — Луиза посмотрела на сестру недоуменно. — О, нет, нет, Марта!
— Другого объяснения нет, — категорично заметила Марта.
Ее черты лица, серого и изрезанного морщинами, были высечены словно из гранита. Несмотря на свои восемьдесят лет, она не утратила сообразительности, и ее голубые глаза сверкали убежденностью.
— Теперь я понимаю, почему Роджер и Эллен так настаивали, чтобы мы переселились из особняка к ним, — продолжала рассуждать Марта. — Ясно также, почему они уговорили нас подписать распоряжение о передаче права на владение особняка Эллен. Под предлогом освобождения нас от утомительных и обременительных обязанностей, как выразился Роджер. Правда всегда проста, если взглянуть фактам в лицо, — говорила Марта. — Сначала Роджер и Эллен изолировали нас от всех наших друзей и соседей. Теперь они осмелели настолько, что объявили о продаже нашего дома. Скоро, очень скоро они рассчитывают стать владельцами наших акций и ценных бумаг.
— Но они не могут получить их, пока мы живы! — воскликнула Луиза.
— Вот именно об этом я тебе И толкую.
Марта встала и проковыляла к окну комнаты с двумя кроватями, где они обитали. Вывих правого бедра мешал ей нормально двигаться. Старая женщина приоткрыла окно и подставила лицо холодному осеннему ветру.
— Тобби, Тобби! — позвала она кота. — Тобби, иди сюда!
Она не услышала привычного ответного «мяу». Ласковое существо, покрытое густой шерстью, не прыгнуло на подоконник. Марта задвинула наглухо раму и похромала обратно к столу с ярким желтым кругом посередине от света небольшой электрической лампы.
— Сначала Куинни, теперь Тобби, — сказала она, обращаясь к сидевшей неподвижно в инвалидном кресле сестре. — Вот что я тебе скажу, Луиза. Завтра или на следующий день Роджер принесет сюда мертвого Тобби и будет разыгрывать крайнее огорчение, как он это делал на прошлой неделе, когда принес Куинни. Отравленную, конечно.
Марта пристально посмотрела на сестру. У той слезы навернулись на глазах.
— Бедная Куинни, — прошептала Луиза. — Роджер сказал, что кошка, возможно, съела отраву, которую разбрасывают фермеры для лисиц на огородах. Фермеры часто так поступают.
— Разве могла Куинни съесть что-нибудь подобное, после того как ты кормила ее восемь лет из собственных рук? — спросила Марта. — Куинни была очень разборчива в еде. Я скажу тебе, кто отравил Куинни. Это сделал Роджер и только он!