— Ого-го! — завопил муж.
Точно. Ого-го.
И посадочка тоже. Эге-ге.
Мы немного посидели на неласково твердом полу, мысленно проводя инвентаризацию и профпригодность имеющихся у нас членов. После чего покряхтели и встали. Огляделись.
И перед нами и позади нас тянулся высверленный в толще ракушечника сумрачный коридор, освещенный странными светильниками, похожими на болотные гнилушки.
— Мне это напоминает компьютерную игру, — пробормотал муж. — Интересно, на каком мы уровне и сколько еще жизней у нас осталось?
— А вот это зависит от вас.
Голос, произнесший эти слова, не мог принадлежать человеку. И вообще никакому живому существу. Так могло бы говорить…
Привидение?
Я посмотрела вокруг истинным зрением. А потом сказала мужу:
— Помнишь, в путеводителе говорилось о знаменитых одесских катакомбах?
— Да. А что, собственно…
— Мне кажется, мы в них попали. Причем крепко. Ну что, идем?
— Куда?
— Вперед. Видишь, нить все еще тянется.
Мы несмело зашагали по коридору, поминутно цепляясь за стены и ожидая какого-нибудь подвоха в виде очередного провала. Но все было тихо. Правда, на самой грани слышимости можно было различить отдаленный шум, напоминавший то ли шепот прибоя, то ли веселое застолье…
— Странные эти катакомбы. Неправильные. Мне кажется, ни один коренной одессит и не подозревает об их существовании.
— Это как-то связано с магией? — поинтересовался муж.
— С обыденной, известной мне, — нет, — прошептала я, оглядываясь. — И пока я не могу распознать, что это за волшебная сила…
Когда эти разудалые куплеты вдруг загремели под катакомбными сводами, я инстинктивно прижалась к крепкому мужниному плечу. Но потом вспомнила, что я как-никак ведьма, а ведьме не пристало быть пугливой и трепещущей от каждого встреченного скелета дамочкой…
Да, да. Я не оговорилась. Навстречу нам, приветственно побрякивая берцовыми костями, выходили скелеты.
— Все-таки здесь замешана магия, — обреченно констатировал Авдей.
— Да. Только есть в этой магии нечто… контрабандное. Неформальное. — Я с нескрываемым любопытством разглядывала хозяев катакомб. — Хочешь, я ликвидирую эти никчемные останки, призванные пугать забредших сюда психастеников…
— Уй, мадам, к чему такие страсти! — жизнерадостно воскликнул скелет в истлевшей тельняшке и матросских клешах. — Разве мы похожи на урок с Пересыпи, шо таки норовят обидеть порядочную ведьму? Мы таки рады гостям, которые еще к тому же и родители нашего замечательного капитана Славы! Шо я говорю не так, Григорий?
— Все так, Константин! — подтвердил скелет Григорий, в наброшенном на источенные временем ключицы бушлате. — Здоровеньки булы! Заходите! Будьте как дома и не забывайте, что вы в костях! Пардон, в гостях!
…Да уж, у таких колоритных персонажей нам еще гостить не доводилось!
Коридор как раз вывел нас в обширную пещеру, часть убранства которой я увидела в магическом кристалле. Что ни говори, а зрелище было впечатляющее.
Посреди пещеры (или залы, не знаю, как лучше сказать) возвышался стол, заваленный экзотической южной снедью. На золотых блюдах горой возвышались персики, абрикосы и янтарные кисти спелого винограда. Из ивовой плетенки печально торчали клешни смирившихся со своей кулинарной участью крабов. Устрицы и мидии зевали, схлопывая створки своих раковин. А возле стола стояли здоровенные, литров на двадцать пять, широкогорлые бутыли, по всей вероятности, с вином домашнего приготовления…
Святая Вальпурга, о чем я думаю?! Какое «домашнее приготовление»?! Где мой сын?
Но мне не дали вновь вспыхнуть праведным материнским гневом. Скелет Константин махнул костлявой рукой, как фокусник-иллюзионист, и я увидела Славку (или псевдо-Славку?) мирно дремлющим на высокой обнаженной груди прекрасной женщины с загадочной улыбкой и рассыпанными по плечам волосами.
— Хороша, — вполголоса оценил Авдей. — У мальца явно есть вкус. Интересно, из какого дерева ее… изваяли?
— Из дуба, — наугад ответила я. — Все мужики одинаковы. Как увидите красивую бабу, пусть даже деревянную, с корабельного носа снятую, сразу головы теряете и о деле забываете.