- Больше не буду! - Отпрыск изобразил послушание. Неартистично, впрочем, изобразил.
- И все-таки, может быть, кто-нибудь объяснит мне, как отцу этого ребенка, что это все значит? - подал голос Авдей. - Что вы всё ходите вокруг да около.
- Хорошо. Раз уж так получилось и вы здесь, вы вправе знать все, склонил голову в знак согласия хранитель "Летучего Голландца".
- Слухи о том, что корабль-призрак, или "Летучий Голландец", - вестник бед и несчастий на море, сильно преувеличены. На самом деле команда этого корабля из века в век стремится исполнить пророчество своего самого первого капитана. Однажды, когда дьявольский шторм трепал корабль и команду так, что казалось, они незамедлительно пойдут ко дну, капитан, привязав себя к грот-мачте, чтоб не упасть, воскликнул: "Не страшитесь! Я вижу то, чего вы не видите, - есть где-то на этой грешной земле остров, который нас ждет! Будут меняться века, будут всходить на эту палубу новые капитаны, но только один, в чьем имени звучит ярость и слава, поведет вас к этому острову. На острове том вы обретете все то, о чем только может мечтать доброе человеческое сердце. Так будет!!!" И едва сказал эти слова капитан, как в мачту ударила страшная молния и испепелила и мачту, и капитана.
С тех пор прошло немало столетий. Команда корабля оставалась прежней и не могла сойти на берег ни в одном порту - ведь капитан не дал на это приказа. Сменялись капитаны, но ни один из них не знал пути к Острову, Которому Нет Описания...
- Остров, Которому Нет Описания?! - перебила я. - Окно?
- Да.
- Послушайте, - заговорила я тоном сертифицированного эксперта в области легенд, преданий и пророчеств, - это, вероятно, красивая сказка, поддерживаемая в среде ваших морских душ. Но не более! И если вы думаете, что я отпущу своего сына в сомнительное путешествие, да еще на сомнительном корабле с сомнительной командой, то глубоко ошибаетесь! Быть ведьмой не означает быть сумасшедшей и верить всяческим россказням! Этак можно отправиться на поиски Зачарованного луга, где пасутся воспетые Корнеем Чуковским тянитолкаи! И потом, ваш остров звучит как-то несолидно. Чего уж мелочиться, пусть мой сын сразу отыскивает Атлантиду и сокровища Фрэнсиса Дрейка!
Морские души как-то посмурнели после моего гневного монолога. Авдей время от времени кивал, поддерживая мою вполне логичную и обоснованную позицию.
А Ярослав...
Глаза десятилетних мальчиков - особенные глаза. В них, как в сломанном калейдоскопе, можно увидеть то прекрасный узор, то уродливую злую карикатуру на весь мир. Все зависит от того, как в эти глаза смотреть.
Мы с Ярославом посмотрели друг на друга, и мне захотелось плакать.
- Сынок, - стремясь загнать предательские слезы поглубже, спросила я. - Неужели ты всерьез во все это веришь?
- Да.
- И ты хочешь уплыть к этому Острову? От меня? От папы?
Ярослав захлопал ресницами, и я увидела, что они у него мокрые.
- Яська, как мы будем без тебя?!
- Мама, ну что ты, - неловко, словно глотая кусок ненавистной творожной запеканки, сказал мой сынок. - Я же вернусь. Когда найду этот Остров. А я найду его, потому что он мне снился.
- Хорошо, - я перевела дыхание, готовясь к новой "мозговой атаке" на твердокаменную убежденность сына. - Я понимаю, что тебе хочется отправиться в такое романтическое, прямо-таки волшебное плавание. Но зачем тебе Остров? Чем он так хорош?
Я сказала это и тут же поняла, что окончательно дискредитировала себя в глазах сына. В самом деле, мама, читающая сыну перед сном романы Грина, Стивенсона и Жаколио, способная объяснить разницу между клипером и винджаммером, помогающая крепить бегучий такелаж на очередной модели, не может задавать таких обывательских вопросов! Кроме того, мой сын уже однажды побывал в плавании на учебном барке "Товарищ". Правда, на момент путешествия сынуля находился в мамином животе и давал о себе знать токсикозом и обмороками. Это десятилетней давности путешествие устроил для меня Авдей, знавший, как я люблю паруса и море. И теперь я спрашиваю своего мальчика, зачем ему чудо?!
- Мам, - сын словно прочел мою мысль. - Ты же сама говорила, что человек не может жить без сказки. Я уже не могу без Острова. Помнишь, ты читала мне про мальчика, которого держали в темноте, а потом на один миг показали Солнце? Он убежал, туда, где свет...
И я поняла, что спорить бесполезно и глупо. Мой сын вырос раньше, чем предполагалось, и выбрал Свой Путь. Мы с Авдеем, конечно, можем родительской властью запретить ему это полуфантастическое путешествие. Только запретами ничего хорошего не добьешься.
- Яська, - тихо сказал Авдей. - А возьми нас с мамой с собой. Искать Остров.
- Я извиняюсь, что позволяю себе бестактно вмешиваться в вашу идиллическую семейную сцену, - вылез скелет Константин. - Но, мадам и мсье, где вы видали Настоящего Капитана, который в плавание берет с собой на борт кучу любящих родственников, семейную реликвию вроде прабабушкиного комода и всяких кошек-собачек-хомячков в придачу?! Это, я извиняюсь, смешно. Вот когда ваш уважаемый сын откроет Остров, он вернется и отвезет вас туда купаться в водопадах и гулять в мангровых зарослях. Хотя, конечно, насчет мангровых зарослей я таки могу ошибаться...
- Вы правы, сударь, - кивнул головой Авдей, и на мгновение в его глазах уставшего от жизни всезнающего писателя вспыхнул боевой огонь романтики приключений и битв.
- Значит, решено, - подал голос хранитель корабля. - Вы без обиды, гнева и печали отпускаете своего сына искать Остров...
Муж посмотрел на меня.
- Вика, мы все правильно делаем? - спросил он для очистки совести.
- Белинский, не смеши меня. Когда это мы с тобой хоть что-нибудь делали правильно?! - не давая слезам разлиться второй Атлантикой, улыбнулась я.
Яська, паршивец мелкий, ввинтился между нами и принялся обнимать.
- Ну... - хранитель корабля поднялся из-за стола. - Пора в дорогу?
Он посмотрел на Яську. Однако встретился с моим взглядом и, не выдержав его, опустил глаза.
- Пусть будет по-вашему, - сказал он.
А что? Я разве многого хотела?
Только того, чтобы Ярослав пробыл вместе с нами в Одессе оставшуюся неделю. Уж неделю-то поиски Острова могут подождать!