Вообще за советские годы было выпущено много достойных книг. Между тем Михаил Ширяев, представляющийся на самодержавном сайте как аналитик, нагнетает: «Заметим, что реабилитация русской истории и в частности русской военной истории, на которую пошел Сталин в годы Второй мировой войны, когда сапог немецкого солдата вернулся на русскую землю, на Первую мировую войну не распространялась. Можно было говорить о давнем, о Суворове и Ушакове, о Петре I и о славном 12-ом годе. Даже о нелюбимом коммунистами Скобелеве можно было упомянуть в соответствующем фильме. Даже японская война получила достойное отображение в сталинской художественной литературе, когда в дополнение к более чем тенденциозной Цусиме пришли великолепные степановский «Порт Артур» и семеновское «На сопках Манчжурии». Можно было даже открыто носить солдатские Георгиевские кресты едва ли не из царских рук на полях великой войны полученные. Но вот добрых слов в адрес русских солдат, офицеров и генералов, доблестно в пекле этой войны сражавшихся, по-прежнему не находил». Но это не так! Кроме мемуаров самого Брусилова, вышедших в военные годы, была выпущена в типографии имени Сталина книга профессора Владимира Мавродина «Брусилов» (1943), роман Сергеева-Ценского «Брусиловский прорыв» (19421943), который в 1946 году подвергся критике как «идеологически вредный», но сразу после этого издательство «Советский писатель» выпустило книгу Юрия Слёзкина «Брусилов» (1947). Разве это замалчивание и дегероизация?
Другое дело, что не было создано достойной художественной эпопеи. Конечно, в романах нобелевских лауреатов Шолохова, Пастернака, Солженицына война присутствует, без неё и романов не существовало бы, судьбы героев – не сложились бы. Но всё, связанное с ней с лихвой перекрывается надвинувшимися и решающими для России, всего мира событиями ХХ века – революцией, гражданской войной, Великой Отечественной войной и бурным развитием новой невиданном миру цивилизации, ярко запечатлёнными теми же названными мировыми величинами. Справедливости ради надо отметит, что Первая мировая война в той или иной степени, конечно, всегда оставалась в поле зрения исторической науки, особенно военной. Количество изданий – огромное, что отчасти отражено в библиографии этой книги. Но долгое время о героях той войны можно было упоминать только в связи с их лояльностью к Красной армии, будущим отношением к советской власти. Более-менее объективные исследования, как, например, работы А. Зайончковского «Мировая война 1914–1918 гг.», Л. Бескровного «Армия и флот России в начале века», были настолько редки и малодоступны, что не влияли на общественную мысль, на интересы широкого читателя. Появлялись книги публициста Барбары Такман «Августовские пушки» («Молодая гвардия», 1972) о первом месяце той страшной войны и «Август четырнадцатого» Александра Солженицына, изданная на Западе. Отличительной чертой в описании Первой мировой войны Солженицына была его крепнущая нелюбовь к родине, в отличие от работ западных авторов, отнюдь не изображавших так безотрадно страну – пусть и чужую для них Россию. На фоне книги Такман, отражавшей достижения западной историографии того времени, написанное будущим автором «Красного колеса», выглядело легковесным историческим анахронизмом. В комментариях к специальной монографии прославленного стратега Б.М. Шапошникова, вышедшей при деятельном участии Маршалов Советского Союза А.М. Василевского и М.В. Захарова, констатировалось: «Громадную победу в этой битве (Галицийской) объективные историки ставят выше той, которая досталась немцам в Восточной Пруссии. Автор книги «Августовские Пушки» Барбара Такман, например, пишет, что в Галицийской битве русские «нанесли поражение австро-венгерской армии, особенно ее офицерскому корпусу, от которого она никогда уже не оправилась».
Позднее, в 1974 году, вышла книга «1 августа 1914» историка Николая Яковлева, написанная свежо, по-новому. Он не по советско-минцевской традиции освещал трагические события Первой мировой войны, показав предательская роль масонского «бизнеса», который на крови солдат подготовил Февральскую революцию 1917 года. Яковлеву тогда крепко досталось и от однофамильца в ЦК, и от ревнителей «тайных обществ» Н. Берберовой, И.И. Минца, А.Я. Аврихе. Чтобы не нагнетать страсти вокруг истории вопроса, власти того времени предпочли «забыть» тему. Но в 1980 году в сери ЖЗЛ вышла серьёзная, идеологически выдержанная в духе времени книга Сергея Семанова «Алексей Брусилов», которая поставила генерала в ряд выдающихся полководцев России, включая Республику Советов. И снова – затишье на историко-художественном фронте.