— Сделка заключена, — объявил сфинкс.
Тонкие щупальца золотистого света оплелись вокруг оборотня, привязывая ее к месту.
— Назови мое имя, и я исчезну. Кто я?
Оборотень открыла рот. В ее глазах промелькнула неуверенность.
— Ни слова, — предупредила я. — Если ты ответишь неверно, он поглотит твой разум.
Кошачьи губы сфинкса растянулись, обнажая ряд метровых клыков, белых и острых, словно мечи.
Женщина побледнела.
— Поэтому они и изгнаны из Баха-чар, — продолжила я. — Они заманивают существ в ловушку своими загадками, а когда не получают верного ответа, поглощают их разум. Твое тело продолжит жить своей жизнью, но уже без тебя. Не говори ничего. Даже не кашляй. Он не тронет тебя, пока ты не издашь звук.
Она крепко стиснула губы.
Я должна спасти ее. Должна что-то сделать.
На лице Шона было знакомое задумчивое выражение. Было много видов, которые Шон мог убить ножом, но битва со сфинксом стала бы невероятно сложной. Нет, нам нужно было победить его на его условиях. Нам нужно…
Погодите.
— Я сейчас. Шон, не делай ничего, пока я не вернусь.
Я бросилась бежать. Позади меня низкий рокот хихиканья сфинкса прокатился по Старой Арене.
Я помчалась по улицам, петляя направо и налево. Будем надеяться, он все еще на месте.
Переулок вывел меня на одну из главных улиц. Я пересекла ее и поднялась по каменной лестнице сбоку здания, ведущей на террасу наверху. Зуб Швера, массивный клык из слоновой кости высотой в двенадцать этажей, высеченный в виде террасного дворца, возвышался слева от меня, а башня из сапфирового стекла была прямо напротив. Отлично, теперь я знаю, где я.
Я потрусила вдоль террас, пересекая улицы по узким мостикам, повернула направо, пробежала еще четыре квартала, снова повернула направо, и, наконец, вышла на широкую улицу.
Огромное дерево возвышалось передо мной на сто пятьдесят футов, его кора была твердой и гладкой, больше похожей на камень, чем на дерево, и переливалась темно-красным с золотым, черным и кремово-белым цветом, будто оно было сделано из брекчиевой яшмы. Его более толстые ветви были полных двадцати футов в диаметре, более тонкие ветви — около пяти футов в поперечнике, и большинство из них были полыми, с окнами и богато украшенными дверями. Балконы огибали входы, укрытые естественной листвой дерева, пучками тонких ветвей с треугольными изумрудно-зелеными листьями.
Есть надежда, что он всё ещё здесь. Последний раз я слышала, что он решил проводить тут свои занятия, но это было три месяца назад.
Я направилась ко входу — трёхметровой двери в толстой коре — и постучала.
Сверху двойные камеры повернулись ко мне, похожие на два одуванчика на тонких ножках. Высокий голосок раздался из скрытого динамика.
— Чего угодно?
— Я хочу видеть Первого Ученого.
— Часы посещения окончены. Приходите завтра.
— Я должна увидеть его. Дело срочное.
— Первый Ученый занят. У него нет на вас времени. Приходите завтра.
Ох, ты ж блин.
— Первый Ученый меня знает.
Голос раздраженно чирикнул.
— Человек! Первый Ученый очень важен. Очень занят. Ты же неважный глупый человек! Поди прочь!
Если бы мне не требовалось производить хорошее впечатление, я бы уже подпрыгивала на месте от разочарования.
— Скажите ему, что Дина с Земли пришла его повидать.
— Дина? — раздался голос сверху.
Я попятилась от двери. Высоко надо мной, на балконе одной из веток повыше появился Первый Ученый. Он был около метра ростом, пухленький и пожилой, с абсолютными белыми перьями за исключением алого отлива на пушистом хвосте и кончиках крыльев. Две динозавроподобные руки высунулись из-под его крыльев и вцепились в перила балкона когтистыми пальцами. Его клюв был желтым, а глаза круглыми и яркими, как два сверкающих циркона.
Официальным названием вида было ку-ко. Шон называл их космическими курами и отказывался придерживаться приличного названия. Они проводили философские дебаты в «Гертруде Хант» на прошлое Рождество, и поскольку никто не умер, это был расценено как оглушительный успех.
Первый Ученый расправил крылья.
— Дина!
— Первый Ученый!
— Мы снова встретились!
Мелкий молодой ку-ко с бирюзовыми кончиками крылышек появился из проема позади Первого Ученого и водрузил вычурную шапочку из золотой проволоки и самоцветов тому на голову.
— У вашего дерева столько ветвей, — начала я. Лесть никогда не повредит.
Первый Ученый прихорошился.
— Да, оно великолепно, не правда ли? Оно может вместить всех наших студентов, факультет и персонал. Что привело тебя сюда?
— Мне нужна ваша мудрость, Великий Ученый.
Глаза Первого Ученого загорелись.
— Что я могу для тебя сделать?
— Моя знакомая попала в ловушку сфинкса.
Перья Первого Ученого встали дыбом.
— Здесь? В Баха-чар? Они ведь изгнаны с Великого базара!
— Это молодой самец. Загадка была задана, и ко времени, когда спохватятся власти, уже может быть слишком поздно. Пожалуйста, помогите мне, Первый Ученый. Я буду у вас в долгу.
Первый Учёный вытянулся в полный рост. Его шапочка съехала влево, угрожая свалиться с головы.
— Ни слова больше. Я об этом позабочусь.
Помощник ку-ко указал на проем и что-то пробормотал.
— Это будет момент просвещения, — заявил Первый Ученый и махнул крылом на дверь. — Идемте!
Поток ку-ко всех цветов и размеров извергся на балкон. Они повалили через перила, расправляя свои крылышки и слетая на землю вокруг меня. Один, два, пять… десять… Я сбилась со счета. Их пояса и ремешки отличались, но у каждого с собой был чехольчик с толстым свитком, словно личный рулон туалетной бумаги. В обычной ситуации я бы посмеялась над этим про себя (потому что где-то глубоко в душе мне было семь, а туалетный юмор всегда смешон), но прямо сейчас мне было не до смеха.
Первый Учёный снова надвинул шапочку на макушку.
— Будьте внимательны, молодые люди. Это будет опыт, который вы должны высечь у себя в памяти. Образуйте стаю и принесите мне мою указку!
Я НЕСЛАСЬ ПО УЛИЦАМ. КУ-КО БЕЗ ПРОБЛЕМ ПОСПЕВАЛИ ЗА МНОЙ, ХОТЬ И были вполовину ниже меня. Если бы понадобилось, все они, включая Первого Ученого и двух его помощников, один из которых нес его шапочку, а второй тащил длинную указку из полированного синего дерева с ярко-красной кисточкой на конце, могли обогнать и перегнать меня.
— Назови мне загадку, — попросил Первый Учёный.
— «Назови мое имя, и я исчезну. Кто я?» — Я была вполне уверена, что знаю ответ, но «вполне» не считается, когда на кону стоит чья-то жизнь.
— Ты права. Сфинкс очень молод. Однако, молодость не повод для умышленного нарушения правил, хоть это и самое подходящее для этого время.
Мы свернули в темные переулки. Косматый ленивец, завидев нас, стал махать маленьким кусочком ярко-красной ткани, как флагом. Остальные продавцы провожали нас взглядами. Они уже были свидетелями Шона, бегущего на Старую Арену, затем его возвращения, потом его появления со мной, следом моего спринта назад, а теперь я опять появилась, ведя за собой стаю ку-ко. Такого волнения, они, вероятно, не видели за весь месяц.
Мы высыпали на Старую Арену. Ничего не поменялось: сфинкс, Шон и женщина-оборотень были все еще заперты в сияющей золотой спирали силы сфинкса.
— Почему ты не отвечаешь? — мурлыкнул сфинкс. — Ну же, рискни. Ты не можешь ждать вечно. Скоро ты захочешь облегчиться. Затем придет жажда, потом голод. Ты смелая воительница. Неужели ты так хочешь умереть? В одиночестве, в своих испражнениях, потому что ты слишком испугалась, чтобы ответить на простую загадку?
— Молчи, — предупредил её Шон.
— Она ответила тебе, — заявил Первый Учёный.
Сфинкс повернул свою огромную голову и посмотрел на нас.
Помощник Первого Ученого слева водрузил шапочку на голову наставника, а помощник справа сунул указку в его когтистую руку. Три дюжины ку-ко выстроились полумесяцем позади Первого Ученого.
Фиолетовый отблеск пробежал по глазам сфинкса.
— А ты кто такой, маленькая птичка?