Зеленые глаза наполнились слезами.
- Ради всего святого, не вздумай хныкать на виду у людей!
Девушка заморгала, и слезы повисли на ее нижних ресницах. Поспешно смахнув их, она огляделась.
- В эту минуту все смотрят только на корабль, - сказал Грей.
- Я думала, вы не хотите, чтобы они увидели, как я плачу.
- Я не хочу видеть твоих слез. - Грей заметил чуть уловимый взмах ресниц. "Господи, избавь меня от чересчур впечатлительных девиц", - подумал он. - Как тебя зовут?
- Беркли Шоу.
- Сколько тебе лет?
- Двадцать два.
Грей удивился. Он сразу понял, что девушке не четырнадцать лет, но двадцати двух он бы ей не дал.
- Кому я должен сообщить о тебе?
- Что вы имеете в виду?
- У тебя есть муж? Брат? Отец? - Грей помедлил. - Может быть, сутенер?
- Нет!
- Никого?
- Нет. Никого.
Чуть испуганный взгляд широко расставленных глаз смущал Грея.
- Чего ты таращишься на меня?
- Эти двое называли вас господином Джейнуэем.
- И были правы.
- Это ваша фамилия?
- Можешь предложить фамилию получше?
В сущности, Беркли Шоу могла ответить на его вопрос утвердительно. Она промолчала лишь потому, что совпадение казалось ей невероятным. Беркли не верила своим глазам. Неужели человек, защитивший ее от "сиднейских гусей", Грэм Денисон?
- Вы поможете мне попасть на клипер? - спросила она.
- Что тебе нужно на корабле?
- Я должна передать письмо.
- Стало быть, ты не собираешься уезжать?
Беркли внимательно всматривалась в Грея. Да, вне всяких сомнений, она улавливала определенное сходство с наброском, который видела в бостонской газете. К тому же Джоанна Тори дала Андерсону словесный портрет Грэма Денисона, то есть Сокольничего. Бостонская статья была опубликована пять лет назад, поэтому Джоанна предупредила, что портрет уже не вполне соответствует оригиналу. Художнику не удалось передать душевную силу Сокольничего и его самонадеянность, считала Джоанна.
- Ты опять таращишься на меня, - заметил Грей.
- Извините. - Детали портрета, которые она пыталась припомнить, ускользали от ее мысленного взора. Жаль, что она не ознакомилась с наброском более внимательно. Андерсон заверил Беркли, что это не так уж важно, но теперь, когда выяснилось, что он ошибался, газетная вырезка исчезла вместе с ним. - Я что-то сделала не так? - спросила Беркли. - Простите, я не хотела вас оскорбить.
- Ты не ответила на мой вопрос.
- По поводу моего отъезда?
- Именно.
- Я остаюсь в Сан-Франциско.
- Значит, ты соврала, сказав, будто хочешь уехать?
- Я передумала. И, тем не менее, должна передать на корабль письмо. Вы поможете мне?
Грей понимал, что должен ответить отказом. Он уже видел: эта девица сулит одни неприятности, и этого было вполне достаточно, чтобы отделаться от нее. Вдобавок к тому, что она лгунья и ведет себя наивнее слепого котенка, у нее были зеленые и чарующе-неотразимые глаза, каких не встретишь в природе. Они сверкали ярче изумрудов, превосходили насыщенностью цвета весеннюю листву и казались бездонными.
И даже то, что от нее несло рыбой, не имело никакого значения.
- Теперь вы таращитесь на меня, - заметила Беркли. Грей действительно смотрел на нее в упор.
- Так вы поможете мне? - спросила она.
- Да.
Беркли застенчиво улыбнулась Грею и потупилась, смущенная его пристальным взглядом:
- Спасибо.
Грей почувствовал себя так, словно только что подписал договор с одним из самых ловких приспешников дьявола. Но в чем бы ни заключался предмет их сделки, речь о его душе не шла. У него не было души, которую он мог бы запродать.
- Отойди-ка, - сказал Грей.
Беркли вопросительно посмотрела на него.
- Стань с подветренной стороны.. - Увидев, что Беркли не шевелится, он ткнул пальцем себе в нос. - От тебя несет рыбой.
- Ох! - Она отодвинулась на несколько шагов. - Так лучше?
Грей кивнул.
- Идем. И ради Бога, молчи, чтобы никто не расслышал твой голос.
Беркли последовала за Греем на некотором отдалении. Кошка вновь увязалась за ней.
Грей остановился у нанятой им шлюпки.
- Жди здесь. - Он прыгнул в лодку. Как только его ноги коснулись палубы, Грей повернулся и увидел, что девушка держит кошку, а та облизывает ее лицо. - Брось кошку, - распорядился Грей.
Беркли опустила ее на землю и оттолкнула ногой. Кошка отбежала метра на полтора, обернулась и вновь начала подкрадываться к голой ступне девушки.
Грей покачал головой.
- Где твой башмак?
- Не знаю. - Беркли обвела взглядом причал, а кошка набросилась на ее ногу. Как только влажный, чуть шершавый кончик языка коснулся внутренней стороны ступни, по телу девушки пробежала дрожь.
Грей увидел, как мелькнул розовый язычок, и тут же заметил, что Беркли воспринимает ласку с явным удовольствием. "Храни меня Господь", - подумал он, когда ее глаза закрылись, а из губ вырвался чуть слышный вздох наслаждения. Эта девица не просто сулит неприятности - она таит в себе угрозу.
- Письмо у тебя с собой?
- Да? - Открыв глаза, Беркли увидела устремленный на нее сердитый взгляд спасителя, и ее мечтательная улыбка сразу увяла. - Сейчас, только прогоню кошку, - пообещала она.
- Брось ее и давай сюда письмо.
- Я хотела сама взойти на корабль, - возразила Беркли. - Мне нужно лично поговорить с капитаном.
- Я не поплыву на корабль, - отрезал Грей. - И ты тоже. В конце концов, ты хочешь, чтобы хозяин лодки передал твое письмо или нет?
Беркли отвернулась, запустила руку под рубаху и извлекла оттуда последнее письмо Андерсона. Посмотрев на сложенную и опечатанную бумагу, она задумалась, стоит ли вообще отправлять ее. Беркли знала содержание письма наизусть.
Я и миссис Шоу с сожалением ставим вас в известность о том, что нам не удалось достичь сколь-нибудь значительного успеха в поисках мистера Денисона и мистера Торна. След, на который мы рассчитывали более всего, затерялся в здешней сутолоке. Мы передаем вам свои наилучшие пожелания, надеемся, что добьемся более существенного результата и сообщим вам о нем в следующем месяце.
Андерсон сочинил это письмо на борту корабля перед отплытием в Панаму. Чтобы отделаться от Торнов, он собирался написать сразу все шесть посланий, которые по требованию братьев должен был отправлять в течение всего путешествия, но его отвлекли другие дела. Первое Андерсон отправил сам через месяц после прибытия в Штаты. В руках Беркли находилось второе, и если были другие письма, то она о них ничего не знала. Возможно, ей самой придется взяться за перо, и это письмо давало ей месяц на размышления. Даже если она сумеет передать стиль Андерсона, вряд ли сможет подделать его твердый почерк. Значит, следующее письмо отправится за ее подписью. Оставалось лишь гадать, удастся ли добиться успеха, на который, как уверял Андерсон, они продолжают рассчитывать.
- Я жду, - сказал Грей. - Или ты его только пишешь? Беркли держала письмо в руке, явно боясь, как бы Грей не прочел его. Раздраженный нелепостью происходящего, Грей выхватил у нее письмо и прочел имена, начертанные над восковой печатью: "Мистер и миссис Декер Торн".
- Здесь нет адреса.
- Знаю, - отозвалась Беркли.
- Капитану известно, что делать с этой бумагой?
- Вы сказали, что это клипер компании "Ремингтон".
Грей кивнул, и Беркли добавила:
- Стало быть, известно.
Грей вздохнул;
- Жди здесь, пока я буду говорить с хозяином лодки.