Беркли взяла серьгу в руки, полагая, что это принесет ей облегчение, но не тут-то было. Покинув спальню, она уединилась в гардеробной, склонилась над раковиной и извергла содержимое желудка. Беркли ругала себя за необъяснимую злость на Грея, который спал как ни в чем не бывало. Сейчас он не был нужен Беркли, но ее мучило болезненное желание видеть его рядом. В этот миг она отвергла бы любой знак внимания со стороны мужа, однако сердилась на него за то, что он не пришел ей на помощь.
Беркли понимала, что несправедлива к нему. Но ей и не хотелось быть справедливой. Ее терзала злость.
Еще не наступили сумерки, когда Беркли приехала в маленький ювелирный магазин на Кернистрит. Не обращая внимания на возражения хозяина, она потребовала, чтобы кулон сняли с цепочки и вновь превратили в серьгу с золотым крючком, прикрепленным к жемчужине. Беркли настаивала на том, что украшение не должно утратить прежнего изящества. Они немножко поспорили о цене, причем ювелир, конечно, не догадывался, что клиентка готова заплатить любые деньги. Расставаясь, оба они считали, что совершили недурную сделку.
Весь вечер Беркли мучили опасения, что Андерсон отыщет ее. Разумеется, теперь она могла с полным основанием утверждать, что серьги у нее нет, однако вряд ли эти слова убедили бы Андерсона. Она изобретала все новые отговорки, как оказалось, ненужные. Впоследствии Беркли поняла, что было бы куда полезнее поразмыслить о том, как оправдаться перед Греем. Его вопросы сыпались будто из рога изобилия.
- Сегодня ты выглядишь просто чудесно. - Грей остановился возле кресла Беркли, сидевшей у столика, за которым собрались ее почитатели. Скользнув взглядом по лицам мужчин, он заметил, что они счастливы попасть в плен ее чар. В эту неделю Грей убедился, что, несмотря на раздражительность и непредсказуемость Беркли, завсегдатаи "Феникса" ничего не замечают. Вспыльчивость она проявляла только с теми, кого любила.
Во всяком случае, он надеялся на это.
Грей прикоснулся губами к ее виску. Он почувствовал, как напряглась Беркли, но не подал виду. Грей хотел спросить, как она себя чувствует, но промолчал. Заметив, что Беркли не любит подобных вопросов, он решил не давать ей повода напомнить ему об этом.
- У меня есть кое-что для тебя, - сказал Грей. Беркли взглянула на мужа. Он, конечно, не знал, что она испытывает огромное облегчение всякий раз, когда хоть на секунду отрывалась от посторонних и смотрела только на него. В такие мгновения Беркли позволяла себе забыть об осмотрительности. Ей очень хотелось объяснить это Грею, но она не могла. Для гостей "Феникса" у нее были припасены изысканные манеры, любезные взгляды, улыбки, словно прилипшие к губам, - все насквозь фальшивое. Беркли сомневалась, что быстрые взгляды, которые она бросает на Грея, доставляют ему удовольствие. На его месте она уже давно потеряла бы терпение.
- Вот как? - Беркли сама чувствовала, как холоден ее голос. Она видела, что Грей тоже заметил это.
Он сунул руку во внутренний карман сюртука, вынул оттуда маленькую бархатную коробочку и протянул ее Беркли.
- Ну же, открой, - тихо сказал Грей. Преподносить такую вещь на глазах у посторонних было неуместно, но в их присутствии Беркли вряд ли отважилась бы отвергнуть его подарок.
Она чуть дрогнувшими пальцами подняла крышку. Огоньки керосиновых ламп заплясали на гранях бриллиантового колье. Беркли смотрела на украшение, не веря своим глазам.
Грей наклонился и осторожно извлек украшение из коробочки. Гости, сидевшие за столом, подались вперед, любуясь игрой бриллиантов и дамой, чью шею им предстояло украсить.
- О Господи! - благоговейно выдохнул кто-то. От внимания Грея не укрылось, как вздернулся подбородок Беркли. Она подставила шею, но в ее движениях чувствовался вызов. Беркли догадалась: муж дарит ей колье, поскольку заметил, что она перестала носить кулон. Она сказала, будто у колье слишком слабый замочек, но Грей понял, что она лжет. Она же, в свою очередь, знала, что он видит ее насквозь. Бриллиантовое колье было не только подарком, но прежде всего напоминанием о тех тайнах, которые хранила серьга, ранее висевшая на ее шее.
Пока Грей возился с замочком, Беркли провела пальцами по оправе. Поднявшись, она увидела в зеркале бара незнакомую женщину. Бледная, без кровинки в лице, отчужденно-элегантная, Беркли уже хотела обернуться и получше разглядеть ту, что отражалась в зеркале. И тут поняла, что видит себя.
Она посмотрела на Грея.
- Спасибо. - Помня о том, что вокруг люди, Беркли сдержала небольшую дрожь, когда его руки легли ей на талию. Она подставила Грею холодные губы. Но у него они оказались еще холоднее.
Еще немного - и угроза Андерсона разрушить ее брак потеряла бы всякий смысл. Беркли своими руками погубила бы свое счастье.
Грей откланялся, и Беркли смотрела, как он уходит. Ей хотелось вернуть его, но она опустила руку и положила ее на спинку кресла, ища опору. Когда Беркли вновь повернулась к столику, на ее губах играла улыбка.
Она улыбалась и тогда, когда Андерсон Шоу протянул ей свою ладонь, прося погадать.
Кончики пальцев Беркли легко скользнули по его ладони. Она притворилась, будто изучает линии и бугорки.
- В Сан-Франциско вас привело довольно необычное дело, - начала она. Вы не старатель и не торговец.
- Верно. - Андерсон обвел взглядом собравшихся у стола мужчин, давая понять, что первое откровение Беркли произвело на него должное впечатление. - Не скажете ли, чем я занимаюсь?
Беркли сделала вид, будто размышляет.
- Полагаю, вы актер и приехали сюда забавлять людей.
Андерсон одобрительно хмыкнул:
- Я позабавлюсь и сам.
- Судя по вашему голосу, вы опытный лицедей.
- Я учился актерскому мастерству. - Вынув из внутреннего кармана куртки визитную карточку, он попросил перо. Кто-то тут же протянул его Андерсону, и тот написал несколько строчек, прикрывая карточку свободной рукой. Назовите мою любимую пьесу и роль, и мои последние со-мнения в ваших способностях будут развеяны.
Окружающие в один голос запротестовали. Никто не хотел, чтобы Беркли подвергли такому испытанию. Они слишком ценили ее общество, чтобы талант этой женщины пытались представить как обычное мошенничество.
Услышав недовольный ропот, Беркли беззаботно рассмеялась.
- Чем я заслужила подобное недоверие? - спросила она Андерсона. Кажется, вы еще не успели обзавестись в Сан-Франциско друзьями, мистер...
- Лернер.
Сердце Беркли подпрыгнуло. Это была девичья фамилия ее матери. Она и сама ее носила до тех пор, пока не стала миссис Шоу. Андерсон намеренно так назвался, желая сбить Беркли с толку. Вспомнив о своем отражении в зеркале, она ощутила тяжесть бриллиантов на своей шее.
- Кажется, я неверно истолковала ваши намерения, - спокойно проговорила Беркли. - Может быть, сцена и вправду ваша страсть, но вы явились сюда, чтобы разоблачить меня. Не так ли, мистер Лернер?
- С моей стороны было бы неразумно признать это, - отозвался Андерсон, разглядывая окружавшие его сердитые лица. - Дай я положительный ответ, любой из этих джентльменов вызвал бы меня на дуэль.
- Не сомневайтесь. - Краешком глаза Беркли заметила, как от собравшейся по соседству компании отделился Доннел Кинкейд. Не пропустив ни одного слова из разговора Беркли и Андерсона, он отлично понимал, на какие мысли эта беседа наводит всех остальных. Беркли была уверена, что Доннел отправился за Греем. - Отдайте кому-нибудь вашу карточку, - предложила она. - В таком случае никто не заподозрит вас в обмане. - Она не имела понятия, чего ждет от нее Андерсон - успеха или поражения.
Этот человек мог написать на карточке все, что угодно. И, если бы его уличили в подлоге, он вряд ли ушел бы из "Феникса" живым.
Глаза Андерсона одобрительно блеснули, но это заметила только Беркли.
- Как угодно, - сухо отозвался он и сунул карточку стоявшему справа незнакомцу, даже не посмотрев на него.
Беркли наблюдала за Джозефом Алленом, читавшим написанное Андерсоном.
- Очень хорошо. - Она вновь опустила глаза на ладонь. - Полагаю, речь идет о пьесе Шекспира.