Мы с ним тогда быстро подружились, словно почувствовав родные души.
До сих пор не могу понять, от куда вы двое, в такое время там взялись.
К слову, так и познакомились.
А что мне еще оставалось делать?
Ты, конечно, оригинальный собеседник, включил металлику и не спрашивая ничего, поехала показывать ночной Тбилиси.
Тебя не смутило и три ночи на часах, и мой полусонный зареванный вид. Видимо Баско тебе нашептал, что мне нужно сейчас больше всего. Мои главные успокоительные – музыка и дорога.
Всегда успокаивало и приводило в себя.
Сколько времени прошло, прежде чем спросил, как мои дела, час? полтора?
Улыбка в ответ. Любимая тишина.
Я тогда была настолько пустая внутри, что наружу было нечего вытащить. Прости.
Рассвет мы встречали в полупустынном месте, название которого сейчас и не вспомнить. Согреваясь горячим чаем и уплетая воздушную лепешку. Спать уже не хотелось, а разговор перешел в слишком уютный формат, чтобы решится его прекратить.
Больше улыбалась, чем говорила, много слушала, кивала и медленно тонула в твоих глазах, под сладкий грузинский акцент.
Всегда сводили с ума мужчины с акцентом и красивыми глазами, в тебе было еще больше того, что заставляло мозг переставать трезво думать.
Если бы не Баско…
Рассвет был прекрасен.
Наполнял изнутри светом, сметая всю накопившуюся тень боли. За какие-то пару часов, наше общение перешло в слишком дружеское, превратив нас в подростков, которые могли без повода начать дурачиться и шутить над каждой ерундой.
Когда люди медленно начали выходить встречать новый день и готовиться к завтраку, мы добрались всё же до гостиницы и едва завалившись на кровать, уснули без задних ног.
Странно, но с первых минут у меня не было чувства опасения, недоверия или каких-то предчувствий, то ли зная ваше грузинское гостеприимство, то ли это все Баско…
Нельзя быть плохим, рядом с таким псом.
Кто сказал, что в выходные нужно спать?
Это не про случай, когда ты горной стране, да еще и в такой компании.
Пара часов на отдых и снова в путь. Кажется тебя совсем не волновала судьба моего появления здесь, тебе было достаточно лишь одного ответа, что в воскресенье улетаю назад.
Если бы только можно было сохранить всю красоту увиденного в памяти…Мысли, что скоро в Москву, гнать становилось сложнее, чувствовала надвигающуюся депрессию, вернее она уже стояла на пороге, потирая ручки. Слезы иногда набегали, вместе с желанием разорвать обратный билет.
Наш целый день, с программой максимум. По-моему, ты показал мне самые интимные места городов, не забыв про каждый возможный для показа за этот период уголок и улочку. Ближе к ночи, постепенно добрались до Казбеги. Баско оставили у друзей и отправились на поиски ночлега. Ты будто в очередной раз почувствовал мои желания, выбрав тот отель, где была приездом ранее. Снова этот вид, на Казбек, шумная речушка и храм Святой Троицы. Утром едем наверх.
По-моему, мой взгляд меня сдал, дав гостеприимству оставить границы и разрешить ко мне прикоснуться. Снова два часа сна, подъем до рассвета, бежим успеть попасть в румс, насладиться началом нового дня с его террасы.
Волшебство.
Неужели такое бывает?
Неужели это все со мной…
Почему Грузия всегда так щедра со мной и дарит самые сладкие моменты?
Время пролетело, хоть и тянули его как могли. Очередные слезы, соленые щеки и собачий язык на них.
Не прощаемся.
Начинаю реветь, едва сдерживая подкатившуюся истерику. На душе кошки, ощущающие присутствия пса рядом. Чувство, что сейчас разорвут все изнутри, располосуют и дадут тихо умереть (упасть). Хочется умереть, лишь бы не возвращаться в Москву. Собираю все силы в кулак. Не стесняюсь слез перед тобой. Обнимаю.
Искренне говорю, что буду скучать, конечно, по обоим. Прошу не звонить и не писать. Слишком больно. Пойми.
Шепчу на ухо, что люблю, люблю Грузию всей душой и каждой клеточкой тела. Отпускаю. Делаю шаг назад. Чувствую, что вторая волна слез на подходе, не справлюсь как прежде. Разворачиваюсь и едва сдерживаюсь не перейти на бег. Ни разу не обернулась, даже на лай Баско. Маленькая смерть при взлете. Последние следы гор и темнота.
Впервые уснула в полете, устала плакать, и тело видимо решило дать немного восстановить силы, собраться. Разбудила стюардесса, проверяя ремни перед посадкой.
Привет, Москва…
Нет, он не звонил и не писал. Я жила с новой болью, ходила на работу, общалась с друзьями, родными, иногда боль сковывала на столько, что не могла встать с кровати, едва открыв глаза. Не знаю, как могла допустить такого, но чувство, что внутри живет сильный поразит, с которым не могу справиться в одиночку. Хотелось к тебе.