- Но ведь мне приказывали никого не впускать мональе! - сказал сторож, чувствуя, что он начинает терять контроль над ситуацией. - Так что, будьте любезны...
- Если я вернусь ни с чем, то меня просто в-высекут! Утром мне прикажут вернуться сюда в сопровождении дневной стражи, а это будет обозначать полную мою несостоятельность! Умоляю вас, субеньи, сжальтесь!
- Но чего вы хотите? - процедил сквозь зубы старик, начиная терять терпение.
- Я должен удостовериться, что там, - Орадо ткнул пальцем свободной руки в небо, - ничего не упустили из виду.
- Чтоб вас разорвало со всем вашим Приказом! - зло промолвил сторож отступая под мощным напором Орадо, позволяя тому открыть дверь. - С кем я имею честь говорить?
Молодой человек, сняв широкополую шляпу, ступил в прихожую.
- Стало быть, я не п-представился?! Приношу вам свои извинения! Меня зовут Орадо. А вы, должно быть, являетесь приворотником?
- Я присматриваю за хозяйством в отсутствии госпожи.
- Как?! В этом огромном доме вы сейчас один? Но как же... Ах, да! - неожиданно Орадо неожиданно хлопнул шляпой себя по голенищу и шагнул вперед, надвигаясь на дворецкого. Тому не оставалось ничего, кроме как попятиться. - Слуги... Все правильно! Наверное, я их видел. Пять, или шесть человек... Точно не помню. Проходили мимо меня по коридору, в сопровождении солдат.
- Должен вам сказать, мональе, что в этом доме постоянно проживало всего три постоянных слуги и кухарка. Остальных госпожа еще с вечера распустила по домам.
Орадо на секунду остановился, обдумывая сказанные сторожем слова, потом вручил старику свою шляпу.
- Всех распустила? Даже вольноотпущенников?
- Да, мональе.
- И вам не показалось это странным?
Старик пожал плечами.
- Не мне судить о поступках моей госпожи.
Орадо улыбнулся снова, однако на этот раз улыбка получилась натянутой и неестественной. Причиной тому оказался огромный серый пес, который появился в прихожей, словно какой-то призрак, порожденный непроглядной тенью. Поначалу Орадо и принял его за сверхъестественное существо, однако, приглядевшись, понял, что это было всего лишь животное, большое, сильное, опасное.
Увидев четвероногого охранника, сторож шагнул к нему навстречу, однако Орадо остановил его жестом руки.
- Не беспокойтесь, субеньи. На свете нет такой собаки, или волка, которые способны причинить мне вред. Куда больше я опасаюсь простых кошек.
- Это почему же?
Молодой человек помедлил с ответом, садясь на корточки, внимательно глядя в глаза подошедшему к нему псу.
- Несколько лет назад мне довелось повстречаться с одной из тех саблезубых тварей, которые водятся в северных лесах. Приятных воспоминаний от той встречи, как вы понимаете, у меня не осталось, - он осторожно протянул руку, коснулся морды животного. - Нет, нет... Ваш пес не причинит мне вреда, я это знаю. Он не опасен. Когда-то Лунная Дева сроднила наши души. Теперь я понимаю, что это был ее дар...
Невольно, старик отступил от Орадо. Заметив его оторопелость, молодой человек встал на ноги. Он хорошо понимал причину растерянности и удивления сторожа, но объяснять ему ничего не стал. Вместо этого, Орадо направился по коридору, освещенному немногими из свисающих с потолка и стен свечей, к широкой лестнице.
- Позвольте мне все-таки спросить вас..., снова подал голос старик.
- Я отвечу на все ваши вопросы потом, субеньи. Все потом, милейший.
Насвистывая песенку, что слышал когда-то в морском квартале, Орадо начал подниматься по лестнице, попутно разглядывая старинные, вытканные вручную шпалеры, свисавшие со стен. Он видел благородных дев и рыцарей в тяжелых доспехах, драконов и крылатых единорогов, мифических существ и чудовищ, порожденных чьим-то воспаленным воображением. Было во всех этих гобеленах нечто мрачное, заставлявшее сердце молодого человека стучать быстрее, вызывавшее из глубин его сознания самые жуткие из его воспоминаний. Оттого, Орадо постарался как можно быстрее подняться на третий этаж и войти в темный коридор, освещенный несколькими свечами, догорающими в золотых подсвечниках. Прижимая к груди широкополую шляпу, следом за ним двигался старик. Замыкал процессию огромный серый пес, громко топавший лапами по скрипящему дощатому полу.
- Стало быть, это где-то здесь..., - проговорил молодой человек, останавливаясь у одного из дверных проемов, разглядывая выломанный замок. Он снял с ближайшего подсвечника огарок, на котором плясал крохотный огонек, ступил в помещение.
В тесной комнате, на первый взгляд, не обнаружилось ничего особенного. Практически весь ее пол занимал роскошный ковер, подобный тем, что Орадо видел на базарах, в городах Земри. На холодных стенах висели черепа диких животных, препарированные чучельниками головы существ, которые, как полагал бывший веналий, уже многие века не водились в здешних лесах. Все это были трофеи предков Сальве Винтоцци и, разглядывая их, молодой человек не смел даже предположить, в какую глубь времен уходили корни этого знатного рода, близкого по крови как королям, так и верховным инквизиторам Триумвирата.
Закончив рассматривать старые черепа, молодой человек перевел взгляд на золотую люстру, с торчащими из нее остатками свечей. Вес ее, должно быть, был огромным и можно полагать чудом одно лишь то, что громоздкий светильник держался продолжительное время на крюке, в подвешенном состоянии. Непривычно низко нависала люстра над Орадо, всей своей массой, казалось, готовая обрушиться на пол. Не без опаски посматривая на старый светильник, молодой человек прохаживался по комнате из стороны в сторону, стараясь обнаружить в ней нечто важное для себя. Но что именно он искал, он не знал.
Время в этом месте, как будто, застыло на месте, а каждая вещь носила на себе магический отпечаток. Впрочем, все это были только домыслы и суеверия.
Ничего необычного... Ведь правда же?
Таких комнатушек молодой человек уже повидал в других домах не мало. Большие и малые, но всегда заполненные утварью, которой не нашлось места нигде, кроме как в читальнях и в чуланах, они отчего-то навевали на него тоску. Быть может, от того лишь, что хранили в себе память былых времен.
А чем же эта комната отличалась от прочих?
Очень старая мебель, заставшая, может быть, правление первой династии, состояла из круглого стола, нескольких книжных стеллажей, заполненных старинными книгами и двух стульев. Пурпурные, терявшиеся в тени складки полога, за которым, предположительно, находилось кресло, сходились в дальнем, темном углу, схваченные тонкой, шелковой нитью. Вот и весь интерьер. Пестрый, но вместе с тем, достаточно скромный, он не мог скрыть какой-то хаотичности, исходившей, вполне возможно, от мелких вещей, в беспорядке лежащих то книжных полках, на подоконнике, на столе. Здесь были статуэтки из слоновой кости, пучки из высохших трав, стеклянные сосуды, шкатулки, минералы, даже детские игрушки. Вся эта мешанина привлекала к себе внимание и порождала массу вопросов, непременно, как Орадо казалось, требовавших ответов.
Он в очередной раз прошелся из угла в угол, разглядывая помещение, после чего остановился возле пентаграммы, нарисованной черным воском на полу, возле стола. Около минуты Орадо внимательно рассматривал ее, желая убедиться в том, что изображение в точности соответствовало рисунку, который показывал ему легат. Бывший веналий взглянул на пса, сидевшего у порога. Прижав уши, тот скреб лапой по полу и поскуливал, не решаясь войти в комнату.
"Должно быть, что-то чувствует. Что-то очень нехорошее..."