- Эх, были времена, и я вышивала прекрасных птиц. Впрочем, так ровно у меня никогда не выходило.
Леда улыбнулась от удовольствия и легко поклонилась старухе. Та одобрительно кивнула и представилась:
- София, бабушка твоего будущего мужа, старая… кх… старая перечница и по совместительству графиня.
- Леда, - представилась девушка, а потом добавила. – Швея.
- Швея, значит, - раздался негромкий, но властный голос у нее из-за спины. – Ну здравствуй, швея.
Девушка повернулась и нос к носу столкнулась с последним из гостей. Она сразу поняла, что перед ней стоит граф. Он уже скинул свой теплый плащ и прислонил к стене у входа трость. На вид ему было никак не больше двадцати пяти, но на его лбу и между бровями уже пролегли сухие складочки морщин. Темные глаза смотрели на Леду из под густых бровей довольно недружелюбно. Горбатый нос делал графа чем-то похожим на ворона, длинные же черные волосы были собраны в хвост на затылке, открывая широкий лоб.
Леда поежилась. От Аластра веяло какой-то неприятной властностью и постоянным недовольством. Несколько минут она ждала, что сейчас он скажет о ней что-нибудь дурное, но граф не сказал ровным счетом ничего. Вместо этого он склонил голову в чем-то наподобие поклона. Леда поклонилась в ответ.
- Гости дорогие, присаживайтесь к столу, - сказала добродушно мать Латены. – И вы, ваша светлость граф, присаживайтесь. Деликатесов у нас, конечно, нет…
- И не нужно, - сухо перебил ее Аластр. – Горн, будь добр, сходи в карету за подарками. Мне не терпится поскорее покончить с этим.
- О как, – сказал Горн басовито. – Стало быть уже не хотите просто уйти? А то грозились весь де…
Ретео наступил ему на ногу, неведомым образом оказавшись рядом. Великан замялся и добавил:
- Да-да, сейчас схожу. Вы только место мне за столом оставьте, чтоб я не стоял.
- Разумеется оставим, - заверил его Ретео. – Иди-иди!
Как только здоровяк ушел, гости начали рассаживаться. Все за стол не поместись. С одной стороны в серединку уселась Лада. По правую руку от нее сел отец Латены, по левую – мать. Напротив девушки, сверля ее темными глазами, уселся граф. Слева от него – его бабушка, справа оставили стул для Горна. Остальные расположились на лавке. Ретео развлекал Латену и Анику какими-то шуточками, деревенская староста хмурилась. Вернулся Горн, сшибив с конька пару сосулек своей головой. Сбросил овечью шубу на сундук, закрыл поплотнее дверь и передал Аластру большую плетеную корзину. Тот поставил ее к себе на колени и сказал матери Латены.
- Что ж, начинайте. Очень уж мне интересно послушать, на ком я собираюсь жениться.
- Цыц, - сказала ему старуха. – Язык прикуси и молчи, сынок. Третий раз уже, а все на одни и те же грабли наступаешь. Начинайте сватовство, матушка. Мы ждем.
Часть 1. Жертвенница. Глава 7
Соседка запалила тонкую, длинную свечу, воткнув ее в ломоть хлеба. Перед графом поставили рюмку с водой. Леда знала – в эту воду насыпали по традиции соли. Считалось, что еще до свадьбы жених должен добровольно отведать «слез невесты», чтобы понять, как они горьки и не заставлять ее плакать. Ритуал же сватовства состоял в том, жених должен был покупать у невесты ответы на вопросы о ее прошлом. Причем и жених, и невеста молчали. Говорили за них представители - обычно родители, но если их не было, то просто самые близкие люди. Все это продолжалось до тех пор, пока длинная свеча не прогорит. Если до того, как она потухнет, жених выпивал крепко соленую воду, считалось, что свадьба состоится.
«Наверняка не выпьет, - подумалось Леде, у которой мурашки ползли от хмурого взгляда графа. – Я точно ему не нравлюсь».
- Итак, приступим, - сказала старая графиня и, сунув руку в корзину, выудила из нее нитку малахитовых бус. – Вопрос первый – кто были родители нашей красавицы-невесты?