- У нас проблемы, - показав графу камень, сказала Леда. – Смотрите.
- Да, плохо дело, - вздохнул тот. – Придется как-то продержаться до утра. А утром отправимся в сторону баронского поместья пешком.
В карете царил ровно такой же холод, что и снаружи. Граф поплотнее закрыл двери, внешнее стекло одной из которых украшала паутинка трещин. Дуть перестало, однако температура почти не повышалась. Волшебный камень лежал в железном поддоне еле-еле теплый. У Леды уже начинали стучать зубы, да и у Аластра, видно, тоже.
- Ладно, - сказал граф ворчливо. – Иди сюда.
С этими словами он освободил место справа от себя и похлопал по сидению рукой. Леда смущенно покраснела, но ей действительно было слишком холодно, чтобы отказываться от такого предложения. Смущенно опустив глаза, она присела рядом с графом. Тот подтянул ее за талию к себе, накрыл шкурами и, наклонившись, поставил жестянку с даром Июля ей под кринолин.
Постепенно Леда начала отогреваться, хотя смущение ее и не проходило. Граф, скинувший свой перепачканный кровью камзол, остался в одной рубашке и оказался на удивление теплым для своего прохладного характера. Он тоже, кажется, был смущен, и смотрел в окно, где бесновалась метель.
- Интересно, что это была за тварь, - вдруг пробормотал он, видно, пытаясь избавиться от напряженного молчания. – Собака с синими глазами… бред. Если бы я не знал, что боги мертвы, сказал бы, что нас решил остановить сам Февраль.
- Я его уже видела перед сватовством, - отозвалась Леда. – Но он тогда не на кого не нападал… будто просто пришел посмотреть. Может, он слуга Январь?
- Тогда дело плохо, - нахмурился граф. – Если богиня узнала наш с королем замысле, то так просто мы до горы не доберемся.
- Может, тогда вернемся назад? – осторожно спросила девушка. – Возьмем с собой побольше стражи…
- Не вижу смысла, - упрямо сказал граф. – Стражу можно взять у барона, там же одолжим новую лампу и камень. Я ждал этого так много лет, и теперь я не отступлю из-за какой-то там… собаки.
После этого граф отвернулся, будто пытаясь сказать, что разговор окончен. Леде же вспомнились слова Ретео о том, что если уж Аластр во что-то уперся, то его не остановить.
Часть 3. Упрямец. Глава 4
Проснулись они от лошадиного ржания. Леда дернулась в крепких объятиях графа, который тоже постепенно приходил в себя. Она не помнила, как уснула. Смущенно высвободившись из лап зевающего Аластра и ощущая стыд за то, что провела ночь в таком неловком положении, Леда выглянула в окно. Метель прекратилась, во всю светило солнышко, блестя свежим снегом. У кареты топтались четверо всадников на разномастных лошадках. Один из них – старый, кажущийся очень толстым из-за пушистого волчьего полушубка – уже вылезал из седла.
- Ну кто это там, - проворчал граф.
Накинув на плечи шкуру и буркнув Леде, чтобы та закуталась потеплее, граф открыл дверь кареты пинком ноги. Пришелец остановился. Лошадь, которую он держал за уздцы, испуганно завязала ушами и сделала шаг назад. Граф пробежался своим цепким взглядом по незнакомцу и, видно, не признав его, спросил:
- Кого нелегкая принесла?
- Граф Аластр! – обрадовался мужчина. – Слава богам, вы живы! Барон Александр забеспокоился, когда вы не прибыли в срок и наутро отправил проверить ближайшую дорогу. Как хорошо, что вы целы. С вами все в порядке? Вы не ранены?
- Царапины, - отмахнулся граф.
- Что у вас случилось? – спросил неизвестный.
- В поместье расскажу, - отмахнулся Аластр. – Не могли бы вы дать нам пару лошадей и перебраться в карету? Здесь, правда, холодно…
- Думаю, быстрее вы доберетесь до поместья верхом, - ответил мужчина. – Вылезайте. Наши парни пригонят вашу карету в поместье, не беспокойтесь.
Глаф, недовольно хмурясь, повернулся к Леде.
- Вставай, - буркнул он. – Пошли.
Выбравшись из кареты, Леда поискала глазами труп страшного черного пса, но нашла нечто куда как более странное. В паре метров от кареты был развороченный холмик снега. В центре этой кучки все пропиталось красным и замерзло. В голову Леды закралась предательская мысль – а вдруг Аластр не добил зверя и тот ночью очнулся и ушел в лес, чтобы снова следующей ночью на них напасть. Она мотнула головой. Нет, глупости, пес не мог остаться в живых.