- Подарочек от отца, - заметив, что Леда разглядывает его, сказал Аластр.
- Чем это он вас? – спросила девушка, хотя была неуверенна, хочет ли знать ответ на этот вопрос.
- Кнутом, - поморщился граф. – Изредка палкой.
- Но за что… - опустила голову Леда.
- Не знаю на самом деле, - хмыкнул Аластр. – Он всегда находил повод, как бы я не пытался быть послушным…
Леда покачала головой и прикусила губу. Ей стало до смерти жаль своего несостоявшегося мужа, и она, в порыве чувств, чтобы утешить, попыталась его обнять. Однако Аластр вытянул руку и опустил лицо, отстраняя ее от себя.
- Послушай, не надо, - буркнул он. – Еще раны заденешь. Обойдусь без твоей жалости. Просто ложись спать. Нам завтра рано вставать и долго ехать. Не помешало бы выспаться перед дорогой.
- Может, повернем назад? – спросила она с надеждой. – Вернемся в замок, вы отлежитесь, раны заживут…
- Нет, - уверенно сказал Аластр, поднимаясь с пола. – Не такие уж это и серьезные раны, тем более ты теперь умеешь делать перевязку. Всего день-два и мы будем на месте. Мы и так задержались, а я хочу покончить со всем этим поскорее. Так что завтра мы едем дальше. И это не обсуждается.
Часть 3. Упрямец. Глава 9
В путь их отправили прямо на рассвете. Алаксандр не дал им ни единого стражника, зато отправил с ними возницу – до первой таверны, где граф должен был сменить его. Даже лошадей они получили самых плохих. Барон не дал им новой тепловой лампы, и Леде приходилось мерзнуть , кутаясь в шкуры. Однако сил сопротивляться или ругаться у Аластра, видно, не было. Он уснул сразу же, как они сели в карету. Лицо графа было бледным.
Рассматривая его: уставшего, раненного, разбитого, потерявшего много крови – Леда никак не могла определиться в своих чувствах. С одной стороны Аластр, несомненно, был негодяем. Вокруг него гибли люди – что до, что после появления в замке Леды. Даже те парни, стражники, что отправились с ними к горе Вой, были бы живы, не приди в голову графу мысль туда ехать. Что уж говорить о его принципе «все ради цели». Даже ее, Леду, он просто использовал. Иногда девушке казалось, что если она вдруг стала бы ему не нужна, то он просто бы отравил ее, списал со счетов.
С другой стороны она испытывала к Аластру щемящее чувство благодарности. Если бы не он, она бы умерла в конце прошлого месяца. Посчитав, девушка пришла к выводу, что граф спас ей жизнь уже трижды.
«А ведь живой я ему не нужна, - подумала она. – Ведь если бы я умерла, то он запросто снял бы с моей шеи медальон и продолжил путь в одиночестве».
К тому же ей было жаль графа. У него не было друзей кроме Ретео и, видимо, он прошел через очень тяжелые испытания в детстве. Порой граф казался ей очень одиноким, уставшим и несчастным. Жалость вперемешку с благодарностью заставляли Леду относиться к нему хорошо, но неприязнь к его делам не давала этой симпатии дышать.
Прервав размышления девушки, карета остановилась. Леда выглянула в окно и увидела, что они подъехали к трактиру.
- Аластр, проснитесь, - позвала она. – Пойдемте, погреемся.
- Уже приехали? – проворчал граф, тяжело поднимаясь. – Чертов жадный барон…
Аластр пошатнулся, и Леда, подскочив, попыталась ему помочь. Граф, к ее удивлению, не сопротивлялся. Девушка помогла ему выбраться из кареты, и они пошли в сторону таверны – двухэтажного здания из кирпича, увитого высохшими и потерявшими листья веревками плюща. На высоком крыльце девушка увидела довольно забавную картину. На двух поставленных друг напротив друга лавках набилось целых шесть человек в полушубках. Походили они на плотно прижавшихся друг к другу в мороз воробьев. Все шестеро сосредоточенно курили папиросы, тихо переговариваясь. Запах табака заставил Леду, не переносившую все это дело, звонко чихнуть.
Зато в самой таверне не было ни единого любителя подымить. Пахло свежей едой и пивом – запах всех таверн от северных морей до южных степей. Из-за раннего часа народа было не много – всего-то какой-то худой военный, вяло ковыряющийся в тарелке с похлебкой, да дядька с мечом на поясе, дремавший прямо за столом в дальнем конце зала. Трактирщик, высокий мужчина с длинными повисшими до самой груди усами и совершенно лысой головой, посмотрел на Леду с графом и еле сумел сдержать улыбку. До девушки вдруг дошло, что она все еще в том нелепом голубом платье с рюшами и бантиками.