Владимир Наконев
От забора и до обеда.
Почему-то со времён службы помнятся лишь самые смешные или комичные ситуации. Разумеется, это не означает того, что все годы мы только и занимались тем, что хихикали и рассказывали друг-другу анекдоты, но без юмора служба вспоминалась бы совсем по-другому.
Посвящается всем моим друзьям и товарищам той поры!
Диспропорция
Штангой я начал заниматься ещё до армии. А ещё до штанги я уже год качался железом. В деревне технику поднятия штанги изучить было не у кого. Но это не мешало мне при весе в 58 кило поднимать над головой 90. Про то, что рука захватывает гриф в замок я, естественно, понятия не имел и поднимал штангу просто так. Сила кисти руки была такова, что мне ничего не стоило перепрыгнуть с одного дерева на другое и повиснуть на ветке, ухватившись одной рукой.
Пришло время, расставшись с причёской, начать устраиваться в какое-нибудь место в защите родины. Бродя с медицинской картой в руках среди других голых и не совсем тел, добрался я до скучающего военнослужащего с несколькими полосками на маленьких погонах.
- На весы! - коротко скомандовал он мне, подвигал гирьку на рейке и записал мой вес. 58 кг.
Подал мне ручной динамометр и буркнул.
- Жми!
Я нажал. Военный взял динамометр в руку, поднёс к глазам и пробормотал себе под нос
- Блин! Забыл сбросить, - подал мне, - Ещё раз жми.
Я сдавил прибор. Он снова взял динамометр.
- Сломался что-ли? - сбросил ещё раз на ноль, сжал сам в руке, поглядел, - Нет, не сломался! - снова сунул железяку мне, - Другой рукой!
Я жиманул другой рукой.
- Сдуреть! - он остановил пробегающего мимо коллегу, - Глянь, что творит малой!
Через некоторое время возле столика столпились другие воееннослужащие, которые по очереди с придыханием, хрипом, криками давили руками динамометр, но цифра упорно застывала лишь чуть выше 60 кг, а когда давали мне, то всегда показывала 75.
- Почему стоим? - возле столика нарисовался офицер.
- Да вот..., трщ старшлетнант, поглядите: весит 58, а рукой давит 75.
- Да? он взял в руку динамометр, подал мне, поглядел на результат, сбросил на ноль, сжал в ладони, поглядел ещё раз, хмыкнул, - Кому бы его продать?
Но меня успели купить до того, как он нашёл покупателя.
Как положено.
Надев форму нужно было привыкать жить по уставу и как положено. А положено было, как захочется сержанту, замстаршины, старшине. Тем, кто был выше, не принято было вмешиваться в жизнь личного состава.
Всем было сказано, чтобы подогнали ремень по размеру головы, а потом надели его на талию. Все так и сделали и стали похожи на муравьёв. Я сначала застегнул такой подогнанный ремень, но тутже расстегнул его и заявил, что у меня он не сходится. Сержант заинтересовался. Заставил меня выдохнуть воздух, встать на носки, стукнул даже меня по пузу, чтобы убедиться в том, что ремень действительно нельзя застегнуть и разрешил подогнать по месту. Отрегулировав таким образом ремень на талии, я расслабил напряжённые мышци брюшного пресса и задышал свободно, в отличие от моих товарищей. Правда, это были не мои проблемы. И долго ещё сержанты нашей учебной роты пытались поймать меня с расслабленным ремнём, экзаменуя это нарушение попыткой скрутить бляху ремня вокруг оси. Но я был, явно, сильнее.
Солдатская дружба.
В самый первый же наряд на кухню я подрался с сержантом из нашей учебной роты. Ваня Капичников был щуплый и низкорослый, но вредный и орущий по любому поводу.
Наш комвзвода распределил весь взвод на работу. Мне досталась самое тяжёлое: переноска продуктов со складов в разделочные цеха. Зайдя в очередной раз в овощной цех, я сталкиваюсь с Ваней. Держа морковку в кулаке, он ткнул меня этим куулаком в грудь:
- Помой мне морковку!
Я и сам не вышел ростом и, поэтому, такой дрищ не мог вывести меня из равновесия.
- Вон полная ванна чищеной морковки. Возьми любую, - и сделал попытку обойти сержанта. Но он запрыгнул опять вперёд меня и ещё раз ткнул больнее зажатой в кулак морковкой мне в грудь. Целя в солнечное сплетение.
- Ты что, молодой? Оборзел? Я сказал: почисть мне морковку!
Лучше бы он так не делал. За полтора месяца в армии я не только не забыл вкус домашних пирожков, но и правил поведения на улице. Наверное, корзина с картошкой, которую я нёс, весила намного больше сержанта Капичникова, потому что он рухнул в ванну с морковкой. Вынырнул оттуда и убежал с воплем:
- Ах, ты так!
Почти сразу же вернулся с двумя друзьями из постоянного состава нашей же роты. Те, не сговариваясь, подхватили меня под руки, подставив Ване незащищённый передний отсек. Я встретил его ударом обеими ногами в грудь. В этот раз сержант не долетел до ванны с морковкой. Извернувшись и перехватив борцовским захватом за туловища обоих Ваниных помощников, я потащил их к ванне, не обращая внимания на пинки, которыми наградал меня сзади восставший Ваня.
По гулкому пустому цеху разнёсся низкий рёв и меня схватила за шиворот чья-то огромная лапа. Вообще-то, лапа была не чья-то, а нашего командира взвода Зайцева. Он только по фамилии был Зайцев, а так, по внешнему виду, вполне медведев.
Стряхнув с меня двух старослужащих, которые тут же испарились, Зайцев толкнул меня по направлению к двери.
- Марш работать!
И тут же принялся, нагибаясь под столы и ванные овощного цеха, ласково приговаривать:
- Капичников! Иди сюда, сука! Не жди, когда я разозлюсь.
Я не без удовольствия задержался за дверями, слушая оплеухи, доносящиеся изнутри и перемежаемые размеренными речами.
- Если ты ещё раз... (Хрясь!)... Сука товарищ младший сержант Капичников... (Хрясь!)... Ещё раз... (Хрясь!) ... Тронешь курсанта моего взвода....
Я понял, что подслушивать нехорошо и побыстрому свалил подальше, чтобы не попадаться на глаза нашему зайцу.
С того дня я постоянно ловил на себе злобный взгляд младшего сержанта Вани Капичникова. То, что он найдёт способ как мне отомстить, было ясно как дважды два. Случай не заставил себя долго ждать: я с группой работавших на котельной, опоздал на построение на обед и в столовой попал за стол, где старшим был Ваня. "Ну, всё, - подумал я, - сейчас оставит голодным".
Капичников деловито разлил борщ по чашкам на столе и опрокинул бачок вверх дном над моей чашкой. Борщ получился с горкой.
- Попробуй не сожрать, сука, - прошипел Ваня прямо мне в лицо.
Шутник! После тех тонн угля, который мы только что перекидали! Я успел вовремя к моменту раздачи второго. Повторилась та же ситуация, что и с первым блюдом. Я умял и это, с сожалением отметив, что праздники бывают не каждый день. В глазах маленького Вани появился неподдельный интерес.
- Ещё хочешь?
- Можно и повторить.
- И первого тоже?!
- Рота! Закончить обед! Встать! раздалась команда и все вскочили.
- Сидеть! рявкнул на меня Капичников и заорал на всю столовую, - Заяц! Этот со мной останется!
Взводный глянул в мою сторону и согласно махнул рукой. Ваня схватил мою чашку и побежал к раздаточному окошку. Вернулся, неся в одной руке горку борща и в другой котелок со вторым. Правда, каши было только на донышке. Я радостно распустил ремень и принялся за дело. Запил обед шестью кружками компота и отвалился от стола. Капичников уже вполне дружелюбно потыкал меня пальцем в живот.
- А ещё можешь?
- Ну, если б два-три стаканчика сливочного мороженого, - совсем обнаглел я.
- Не, - огорчился Ваня, - Сегодня в чипке мороженого нет.
Так мы и подружились.
Усы.
Потерны флотское название. И нас, уже в который раз, вывозят из учебки на загрузку этих самых потерн всякой съедобной штукой. Тут и бочки с селёдкой, и ящики с капустой, и копчёная колбаса, и штабеля с тушёнкой, сгущёным молоком и, даже, банками экзотических лягушачьих лапок французского производства, без которых эффективность нашего Краснознамённого Флота могла резко понизиться.