Поэтому, уйдя через проходную в форме в последний вечер, на следующее утро я заявился туда в гражданском костюме с галстуком. Это вызвало бурное оживление среди офицеров, которым, по их же мнению, надлежало оставаться в системе как медному котелку.
В беседке возле дежурного по части стоял подполковник и обозревал толпу офицеров, проходящих мимо него строевым шагом, с задранной к голове правой рукой. Я никогда не придерживался стадности и, поэтому, просто подошёл к командиру части и протянул ему руку.
- Здравствуйте, - (каюсь, забыл его имя-отчество, но именно так я его и назвал). Он ошарашенно подал мне руку. Мимо нас, побагровев от усилий, чтобы не рассмеяться, продолжали лупить сапогами оземь, звездлявые защитники родины.
Потом мне рассказывали работники штаба, командир части бегом прибежал к начальнику строевой части и заорал, даже не закрыв за собой дверь
- Майор! Напиши ему такой ВУС, чтобы он не мог появиться здесь ближе 50 километров!
...
Начальник отдела военкомата полистал мой военный билет.
- М-да! А как это можно, отслужить срочную и сверхсрочную и остаться необученным?
- Это вопрос мне или министерству обороны?
- А ты ещё и юморист! старлей потеплел во взгляде, - Ну, ладно! Давай попробуем определиться, что ты умеешь. Автомат видел?
- Приходилось.
- А ещё что приходилось? подыграл мне начальник.
- Всё, что приходилось, то и видел.
Шутка понравилась. Офицер сунул руку в стол, пошелестел там бумажками и, вынув оттуда, мельком показал мне картинку в раскрытой книжке.
- Что это такое?
- Пистолет Стечкина. Состоит на вооружении... впрочем, это данные для служебного пользования и я не вправе сообщать их первому попавшемуся обер-лейтенанту.
Обер-лейтенант заржал, как застоявшийся жеребец.
- Ладно. Из чего стрелял лично?
- Из всего, что ты видел и того, что ты не видел тоже.
- Так... запишем..., - склонившись над бумагами, офицер вдруг подпрыгнул на стуле, - А чего это я мог не видеть?
Я вынул из кармана авторучку и прицелился ею в него.
- Ну нифига себе! А чем ты меня ещё можешь удивить?
- ... сотен прыжков с парашютом.
- Врёшь!
Демонстрирую ему книжку учёта прыжков.
- Ого!
Старлей опять залистал моим воинским билетом.
- Ты, вроде бы, связистом был. Сто пятую знаешь?
- Знаю сто пятую шестьсот.... ..., - когда я закончил перечислять все знакомые мне средства связи, начальник впал в прострацию. Не давая ему опомниться, я продолжал.
- Телеграфный и телефонный режимы, СБД, тропосвязь...
- Хватит-хватит! Ещё не хватало, чтобы я всё это знал. Ты, случайно, не в стройбате служил?
- Чего? я ещё не знал анекдота про зверей, которым даже оружия не дают. Когда он мне рассказал, посмеялись вместе и я помял пальцами ребро ладони правой руки.
- Могу показать.
- Отставить! старлей фыркнул, - Необученный, бля... А там в коридоре толпятся все сплошь обученные. Знаешь, я, конечно, ничего не могу поделать супротив этой записи в твоём военном билете, но, похоже, что ты кому-то сильно попортил крови. И, главное, не ссы. Мы тебя обучим.
И обучили.
В ближайшие годы я учился раскручивать катушки с телефонным проводом (китайцы обмочились со страху, наверное), стал замполитом (Ильич в гробу перевернуться не мог, потому что ещё числился среди здравствющих), выучился на ракетчика (жалко, что у американцев пауэрсы кончились), дослужился до начальника службы ГСМ (и теперь я точно знаю, как воровали бензин и не попадались при этом), и, однажды, просто дезертировал, оставив служивых с носом, моим личным делом, ... впрочем, это уже была не моя армия.
Стимул
Генерал был очень демократичен. Когда у тебя на погонах есть четыре звезды, ты можешь быть кем хочешь. Он мог запросто дать подзатыльника полковнику задремавшему на совещании и отправить его на полгода командовать взводом для перевоспитания и мог уважительно называть подполковника по имени-отчеству, отдавая дань профессиональности последнего.
Именно такой подполковник стоял возле стола генерала и передавал ему документы на подпись, комментируя каждую такую бумагу.
- Это список офицеров, подлежащих замене в Германию.
- Счастливчики, - проговорил генарал, направляя ручку к месту, где должна была появиться его подпись. Взгляд ещё раз пробежал написанное. И ручка не достигла волшебного места.
- Вот скажика мне, ...евич, почему мне знакома эта фамилия, но я не помню лицо этого капитана Колыгина.
Начальник кадров был профессионалом высшего разряда. Ещё не появились компьютеры, но его голова держала в памяти всё, что касалось офицерства всего округа.
- Два года назад, он, товарищ генерал, был причастен к финансовым нарушениям с прыжковыми деньгами. Но сейчас все характеристики хорошие, претензий нет.
- Зато у меня есть! Это тот самый кадр, которому задержали майора и судили судом офицерской чести?
- Так точно, товарищ генерал.
- Одуреть! После суда офицерской чести в ГСВГ. Ты знаешь, что среди офицеров служба в Германии приравнивается к получению звания Героя? Ты знаешь, что такое эта служба? Дойчмарки, дойчмэдхен, дойчпиво... Как тебе моё произношение? Молчи! Сам знаю, что херовое. Там что, - генерал прочитал название должности, - другого начальника ПДС нету?
- Есть, товарищ генерал, - эхом откликнулся начкадр, - Но характеристики на него не очень.
- Личное дело ко мне не повышая голоса произнёс командующий округом.
- Разрешите позвонить, товарищ генерал?
Некоторое время помолчали оба, ожидая посыльного. Получив папку, генерал нацепил очки и залистал документы, бормоча под нос:
- Кошелев... учился..., окончил..., назначен... Почему перехаживает два года капитаном?
- Там дальше, товарищ генерал, написано в характеристике. Пьёт, говорят. И из-за этого у него проблемы в семье.
- Ага, - генерал черкнул черту через фамилию в списке и поверх неё вписал новую, - У нас все пьют. Даже я. И у всех у нас из-за этого проблемы в семье.
Потом уставился в написанное и изподлобья взглянул на подполковника.
- А этого я откуда знаю?
Офицер переступил с ноги на ногу.
- Несколько месяцев назад он возил команду парашютистов на первенство Сухопутных сил и там они заняли первое место.
Генерал покрутил в руке ручку, прицелился и, сильно нажимая и разрывая бумагу, подчеркнул слово капитан.
- Знаешь, начальник, я сейчас скажу одно слово женского рода и оно будет относиться к тебе.
- Я понял, товарищ генерал, - начальник кадров проворно забрал со стола испорченный документ, - разрешите идти устранять замечания?
...
Майор Кошелев пить бросил.
Порвали.
Собрались товарищи посоревноваться. Товарищи всегда соревнуются. То социалистическое соревнование устроят, то спортивное, а иногда и идеологическое. Это когда кто кого переговорит. Раньше под видом такой переговорильни и приговаривали зачастую. К счастью, те времена уже прошли и мы с товарищами собрались посоревноваться в области спортивной. Мало того, эта спортивная область была парашютной. То есть, соревновались мы по парашютному спорту. Прыгали на точность по одному и группой, кувыркались в небе, выполняя индивидуальную акробатику, но было одно упражнение, которое или перечёркивало все мелкоспортивные парашютные достижения, или подчёркивало их. Это был лошадиный прыжок.
Нет, не смотря на то, что товарищ Будённый всё ещё въезжал на своём любимом коне прямо в окно своего скромного жилища в Подмосковье, мы скачками не занимались. Мы, обладая маленьким дополнением к одежде, которые прикрепляются в районе плеч, упражнялись в комплексном прыжке с парашютом, усугубленным бегом на дистанцию три километра, не забывая при этом пострелять из автомата, покидать гранаты и перенести раненого. Оценка этого чисто-военного упражнения была такова, что остальные парашютные качества команд не играли почти никакой роли.