Шел март 1981 года. Члены команды встретились возле железнодорожной станции «Винчестер» незадолго до полуночи. К ним присоединился местный журналист-фрилансер. Подъехав к лаборатории с торца через жилой район, они припарковали машины рядом с закрытыми на замок воротами, которыми никто не пользовался. Передовая группа, вооруженная кувалдой (для проникновения в здание с собаками) и болторезам, (для замка на воротах) проникла в лабораторию через сад граничащего дома и распечатала ворота. Как только это было сделано, оставшаяся часть группы присоединилась к авангарду. Предварительно на стратегических точках были расставлены четыре дозора. Свора биглей ведет себя очень шумно, если ее разбудить, поэтому действовать приходилось на внушительной скорости. Дверь сдалась с небольшим скрипом, зато болторезы быстро справлялись с клетками. В каждом загоне было по три собаки, и вели они себя очень подвижно; как только удалось отпереть первый загон и извлечь одну собаку, как две другие сорвались и унеслись. Это не входило в планы, но у собак, по меньшей мере, оставалась возможность спастись. Остальные — в общей сложности 11 — были благополучно перенесены в ожидавшие машины, на которых их развезли в различных направлениях, чтобы максимально увеличить шансы на окончательное освобождение. Щенки вели себя тихо, хоть и немного растерянно, но вскоре успокоились. Они оставались на передержке, пока не пришли результаты анализов. Когда активисты убедились, что животные ничем не больны и не заразны, их развезли по новым домам.
Картмелл впоследствии описал напавших на его лабораторию людей как «анархистских домушников, которых нужно представлять теми, кто они есть». Огласка была широкой и придала оптимизма: создавалось ощущение, что люди, выступающие за права животных, могут что-то изменить. Но были и другие люди, жаждавшие внимания прессы, и некоторые из них обеспечивали себе нишу, как представители истеблишмента, на которых СМИ всегда могут рассчитывать, если понадобится кто-то, кто назвал бы подобные акции преступлениями.
Охота на вивисекторов
Один человек с убеждениями стоит девяноста девяти с интересами.
Джон Стюарт Милль62
К началу 1980-х дома вивисекторов стали объектами нападок. Однажды, в рамках общенациональной акции были атакованы около трех десятков их жилищ, в основном при помощи краски. Обходительное общение с угнетателями уходило в прошлое по мере того, как становилось все яснее, что жестокость по отношению к животным не прекратится, пока их эксплуататорам есть где прятаться от уличных акций протеста. Число рейдов на пушные зверофермы тоже росло, и индустрия начала загибаться. Окна магазинов бились почти каждую ночь по всей стране. Увеличивался и охват информации об угнетении животных и об акциях против нее. Никогда прежде столько внимания не уделялось участи животных и образу мысли тех, кто жаждал их освобождения. В течение следующих нескольких лет отмечался стабильный рост активности ФОЖ и пропаганды его деятельности, достигшие пика в 1984 году. Этот год был полон сюрпризов для тех, кто с такой готовностью называл акции Фронта экстремизмом в самом худшем понимании этого слова.
В Шотландии, Австралии и Западной Германии маломасштабные освободительные рейды проложили дорогу для крупномасштабных операций; было определенное чувство, словно движение представляло собой растущий глобальный феномен, отражающий изменения планетарного размаха. Между тем бойцы Фронта в Соединенном Королевстве пробовали новые методики. Симпатизирующим очевидцам и потенциальным активистам происходящее представлялось интересным явлением; для тех, кто скрывался за закрытыми дверями, это был кошмар; для властей настало время проснуться и вступить в борьбу с потенциально революционной концепцией и массовым общественным участием в нападениях на лаборатории средь бела дня.
Собственно, хватило буквально пары подобных рейдов, чтобы продемонстрировать, что хоть они и были хороши для паблисити, но массовость была слишком рискованным предприятием в таких делах. В первой крупномасштабной дневной акции десятки активистов атаковали вивисекционную лабораторию Safepharm63 неподалеку от Дерби в графстве Уэст-Мидлендс и освободили тамошних животных. Все прошло прекрасно, но организаторы пригласили СМИ, которые запечатлели одного из налетчиков. В результате Брендана Макнелли впоследствии арестовали. Участие в акции стоило ему двух месяцев предварительного заключения и условного срока за другие нарушения. В знак протеста перед зданиями тюрьмы и лаборатории Лестерского университета психологии прошли демонстрации. В случае университета это закончилось проникновением, уничтожением оборудования и орудий пыток и спасением многочисленных животных. Несколько других налетчиков на Safepharm, которых полиция опознала по фотографиям в прессе, впоследствии тоже получили условные сроки. Новизна подобных героев и их популярность были такими, что по выходе из тюрьмы Макнелли удостоился кресла вице-президента BUAV.