Вопрос о приоритете интересов, разумеется, мог вставать только потому, что в рамках единства, существующего в первой фазе коммунизма, сохранялись еще и различия в интересах. В силу этого «там, где частные устремления, даже законные и оправданные, начинают довлеть над общими интересами, там возникает угроза единству действий, общественной целостности» [81]. Например, «когда отношения хозяйственной самостоятельности приобретают самодовлеющий характер, интересы всего общественного производства отодвигаются на задний план, что фактически равнозначно превращению отдельных предприятий в групповых собственников» [82], то есть переходу к товарному хозяйству, управляемому законом стоимости.
Неравноценность, неравносильность двух противоположных тенденций (одной — к ослаблению, другой — к усилению товарности), определяющую роль тенденции к усилению непосредственно общественного характера и потребительностоимостной природы социалистического производства не следует понимать в том смысле, что приоритет общественных интересов и примат потребительной стоимости могли осуществляться автоматически, сами собой, без борьбы. Нельзя понимать дело и таким образом, что борьба за приоритет общественных интересов, выражающих коренные интересы каждой социалистической личности, при всех условиях и всегда должна была быть победоносной. Это было бы упрощением. Однако потенциально силы противоположных тенденций были не равны. Поэтому, если бы борьба за усиление непосредственно общественной природы социализма, за приоритет общественных интересов развертывалась в полную силу и с использованием всех возможностей и преимуществ, данных социалистическим строем, тенденция к усилению непосредственно общественной природы социализма и ослаблению товарности на основе развития закона потребительной стоимости непременно брала бы верх. Только при этом условии «попытки отдельных лиц или групп утвердить свои интересы в ущерб общественным безнадежны и исторически обречены; в конечном итоге они неизбежно будут искоренены и подавлены как чуждые глубинной сущности социалистических отношений» [83].
Самоотверженный труд советских людей явился прямым порождением и выражением непосредственно общественной природы социализма. Вырабатывавшаяся у все большей части населения привычка ставить общественные интересы выше личных никак не была похожа поэтому на придуманное некоторыми теоретиками «стремление людей в массе своей к личной выгоде» [84]. Если бы было так, как писал А.С. Ципко, то построение справедливого общества было бы вообще неосуществимо. На место энергии коммунистического созидания пришло бы тогда полное безразличие к делам общества. Опосредствование удовлетворения личных интересов удовлетворением общественных, выражающих передовое в личных интересах, делало трудящихся материально заинтересованными во всем ходе социалистического (коммунистического) строительства.
Эту задачу следовало понимать с учетом того, что общественные интересы — не какие-то надличностные интересы. Они тоже являются личными, но такими личными, следование которым обеспечивает наивысший общественный прогресс, общее благо всех членов общества, каждой социалистической личности, с учетом всех ее потребностей. Если будет обеспечена реализация общественных интересов, то будут созданы условия и для свободного развития каждой индивидуальности, каждой личности. Обратное неверно, и И.В. Сталин вполне доказал это в свое время в полемике с анархистами, провозглашавшими, что «личность превыше всего» и что, освободив личность, мы-де освободим и массу. Победила марксистская точка зрения, состоящая в том, что «масса превыше всего» и что, освободив массу, мы сделаем свободной и каждую личность.
Ослабление приоритета общественных интересов, задержка с введением и применением потребительностоимостных критериев вели к усилению товарности, стремлению рассматривать развитие личности трудящегося не более как средство для роста личной собственности. Истинная же забота о всестороннем развитии личности каждого члена общества без исключения предполагает приоритет общественных экономических интересов как экономическое условие реализации этой задачи.
Иногда, совершенно справедливо говоря о необходимости сочетания общественных, коллективных и личных интересов, далеко не отдельные граждане пытались тем не менее поставить под сомнение приоритет общественных интересов. Но ведь при социализме, как уже говорилось, имелись неантагонистические противоречия между общественными и коллективными, общественными и личными интересами, и они не могли себя не проявлять. В силу наличия этих противоречий вопрос стоял только так: либо приоритет личных (коллективных), либо приоритет общественных интересов. По тем вопросам развития хозяйства, которые в силу единства интересов решаются одинаково, какой бы из перечисленных интересов ни был поставлен во главу угла, проблема приоритета, разумеется, не возникала. Она возникала лишь тогда, когда требования, вытекающие из общественных, коллективных и личных интересов, не совпадали. В этих случаях неизбежно приходилось решать вопрос о том, каким же интересам отдать предпочтение, первенство, приоритет. Характер собственности на средства производства определял приоритетность интересов — во главу угла в условиях общественной собственности должны были ставиться общественные интересы. На словах и М.С. Горбачев, разрушавший систему осуществления приоритета общественных интересов, признавал, что система интересов является социалистической, когда «осуществляется их координация и субординация на базе коренных интересов народа» [85].
82
Покрытан А., Лапин В. Теория воспроизводства общественного продукта и вопросы совершенствования хозяйственного механизма // Плановое хозяйство. 1984. № 8. С. 108.
83
Жданов Ю. Исторические судьбы общественных антагонизмов // Коммунист. 1984. № 1. С. 85.