— Ну-ну? Чего ж замолчал?
Потупился Горка, засмущался. Ковыряя ногой мягкую унавоженную землю, продолжал увереннее:
— Подговаривал, чтобы я глаз не сводил с Ивиного двора. Кто приходит до них… И днем и ночью… Даже на тополь посылал, чтобы виднее было. Да и к вам глядеть… За тобой.
Мишка, играя пистолетом, посомневался:
— Кто там ходить будет…
— Гм, кто… Ленька вон да Сенька, хуторной… А потом и полицай…
Глаза у Мишки замерцали тревожно, недоверчиво:
— Какой полицай?
Щелкая фонариком, Горка разъяснил:
— А у тетки Ганочки квартирует. Вон труба, за Ивиными. Папанька мой говорит, он не простой полицай… Да и на тряпочке у него седьмая цифра стоит. Это близко. У дядьки Ильи первый номер. Начальник, гильфполицай, по-нашему значит— высший. У Степки Жеребко, помощника, — второй, у маленького там, Воронка, — третий… И так спускаются вниз. Этот — седьмой. А у Никишки вовсе двенадцатый. Но он тоже в начальстве.
Опустил Мишка пистолет в карман.
— Он что же, седьмой тот… бывает часто?
— Да бывает… И ночью. С Ленькой они больше. И на охоту ходят в степь.
Мишка тотчас подумал на военного, какой сидел тогда в горнице у Ивиных. Представив белозубую улыбку его, решил: «седьмой» и «пленный», в подвале, одно лицо. «Не провокатор?.. — обожгла мысль. — Не заодно с Никитой они?» Пока подворачивал рукава, взяли сомнения:
— А какой он из себя? Полицай тот. Одет во что?
Горка хмыкнул: имеет ли то значение? Но ответ дал;
— Да в зеленом, как и все… А еще папаха. Большаком кличут его.
Не ускользнуло от Горкиных цепких глаз, с каким усилием Мишка пытался представить полицая. Поспешил помочь:
— Да я покажу его. Должно, и зараз он там. Айда? Недолго раздумывал Мишка. Он ищет для себя дела, чтобы вернуться к друзьям не с пустыми руками. А дело ищет его. Вот оно.
Сорвались с места бегом. Придерживая карман с пистолетом, Мишка едва поспевал. Горка юркнул в дыру, а он, не сбавляя ходу, схватился за выбеленный от давности вербовый стояк и легко махнул через денисовский плетень.
Глава двадцать четвертая
Увидал Мишка загадочного полицая в полдень. Столкнулись нос к носу. Утренний визит с Горкой был впустую. Битый час прождали они в ивинской кукурузе, пока из кухни не вышла Галка и не набросила за собой на двери цепок. Понятно: никого.
После обеда бабка вспомнила: у кур с утра еще вышла в корытце вода. Откомандировала тут же его с ведром на Сал, к роднику.
Мишка прибежал. Черпанул воды, поднялся на яр. Загляделся на синие шапки курганов по бугру. Услышав поблизости шаги, повернул голову. Ветерком дунуло в лицо. «Он!» В защитном, папахе, и белая повязка на левом локте. Ступает по дорожке легко, четко — натренирован, отработан шаг. Крепкая шея и покатые плечи выдавали в нем ту же ловкость и силу, что и в ногах. Сомнений не было — тот, который сидел на бюро.
Остановился полицай метрах в десяти не доходя. Выщелкнул из пачки сигаретку; прикуривая, мельком поднял глаза. Мишка подобрался весь: «Узнал меня, нет ли?» Ждал, вот обратится он к нему; челюсти свело от напряжения, не дышал. А шаги рядом — пружинистые, даже сучок не треснет под ними. Не утерпел: глянул ему прямо в глаза. Серые, обычные, какие встречаются часто, с зеленоватым отливом. Но взгляд!.. Человек этот не знал его: не сумел скрыть как следует подступившую зевоту.
Мишка посторонился. Поколебалась уверенность, что" это именно «он». А когда полицай поравнялся, будто кто в спину толкнул: «Заговорить! Голос услыхать…»
— Сигарету… можно? — спросил Мишка. Шевельнулись светлые брови у полицая: отчего ж нельзя? Пока Мишка неумело тыкался сигареткой в огонек зажигалки, он скучающе глядел в степь, за Сал. На «спасибо» ответил движением век и едва заметным кивком. И так же пошел, не ускоряя и не убавляя свой легкий шаг.
Обалдело моргал Мишка ему вслед. Случайно или разгадал его намерение? «Забыл, правда, забыл, — убеждал сам себя. Но тут же и опровергал: — А у Ивиных?.. Полчаса стоял перед ним на свету… В рубахе даже этой…» Было и обидно, и в то же время где-то глубоко теплела радость: свой, только обличье врага. Никишка охотится за ним так же, как и за братом. Иначе нужды особой вводить в слежку Горку не было бы. Тогда почему он отсиживался в подвале?
Смял Мишка сигаретку, кулаком провел по лбу. Повернулся: Горка рядом. Насупившись, тоже глядел на кусты, куда скрылся полицай.