— Черт, совсем позабыл… Стели тут, я зараз…
Калиткой не грохнул, как обычно он делал, а прикрыл за собой тихонечко, неслышно опустил щеколду. От соседского двора пустился бежать. «В полицию», — поняла Анюта. Не бросила, а отнесла постель на веранду, застелила голую ребячью койку. Шла по дорожке, затирая попадавшиеся капельки засохшей крови. Заглянув в яму под уборной, учуяла настоящую беду. Сама выплеснула из таза воду после перевязки и недоглядела, что в ней были окровавленные комочки ваты. Лежали они вот, на самом виду; в них копались зеленые мухи. Испугалась, но сообразила: выломала из плетня палку, утопила кровяные тампоны в дрянь, сверху притрусила мусором.
Знала, Ленька где-то поблизости, если не в садах, то у Галки Ивиной. (После ухода доктора они вдвоем долго совещались в горнице. Ушли совсем недавно.) Бежала по саду, натыкаясь на ветки. Возле тополя столкнулась с Горкой, племянником. Хотела пройти мимо, но он затронул ее сам:
— Тетка Анют!
Остановилась, досадливо выгнув брови. Зыркнул Горка по сторонам, спросил шепотом:
— Никишка ваш дома все? Не ушел?
— Ушел… А на кой ляд он тебе спонадобился?
— Да так…
Досадуя, что напрасно шутенок задержал ее столько времени, направилась к ивинской леваде. Откуда-то взялся Ленька. Преградил путь, спросил с тревогой в голосе:
— Куда ты?
Утирала она завеской покрасневшее лицо. Пока отдышалась, из тернов вышла Галка, а за ней — Горка.
Перенял Ленька материн взгляд, каким она смерила племяша, разрешил:
— Говори же, не бойся…
— Никишка был… Побег в полицию. Ленька переломил ивовую палку.
Анюта начала уже жалеть, что заварила такую кашу. Не надо было трогать человека с места. Лежал бы дотемна, а ночью спокойно увели его куда надо. Посокрушалась и над кочетком, которого ощипывала на завалинке. Сизый как дым, с роскошным гребнем и длинными ногами. За бойкость и охочесть до кур отметила она его еще с лета: думала оставить на завод, вместо старого, обленившегося петуха. «И попался, скажи на милость, под руку, дьявол», — ругала кочетка.
Придумала она зарезать птицу — ловчее замести следы. Скрылись Галка и Ленька в садах, уводя раненого, взяла ножик, сыпнула ячменя возле сарая, скликая кур. Гребанула рукой и, не приглядываясь, отхватила голову. Дала обезглавленной жертве вволю накувыркаться. За ноги демонстративно пронесла его до крыльца, засевая песчаную дорожку кровяными брызгами. «Нюхай, собачий сын, — злорадствовала она. — Где тут людская кровь, где кочетиная». А улеглось на душе — и выявила свою промашку.
Ленька вскоре вернулся. На выжидающий, тревожный взгляд матери ответил:
— В камышах, в лодке… Дед Ива с ним. Стемнеет, в Панский сад переберутся.
Не просто выболтал матери на радостях, а посвятил как единомышленника в очень важное для него и всех друзей дело. Этим самым она с ними заодно. Анюта так именно и поняла. Обрадовалась в душе.
— А ежели на хутор, а? К тетке Явдошке. В Панском… Это ж под носом, наскочит воронье…
Присел Ленька на завалинку; тер лоб — почувствовал головную боль.
— Дорога тряская, — ответил после долгого молчания. Зло сдвинул брови, пояснил — Операция срочная нужна: пуля в нем. Одну вынул доктор, а другая глубоко… Никишка наш постарался.
Прямо в таз, в перья, выпал из рук Анюты кочеток. Ойкнула, доставая его за ногу; оглядывала с особым интересом, жаловалась:
— Колодочек, мать моя. Было б же, дуре, летошнюю курицу зарезать. А с этого какая наварка? Жрал, жрал, а синий весь, как пуп.
Глядя, как у матери скорбно сжались губы, Ленька пожалел, что сообщил ей эту новость. Отвлекая ее от тяжких дум, поведал то, чего и вовсе рассказывать не следовало бы.
— Галка в Зимники отправилась… Может, там в больницу сумеем устроить.
Встал резко с завалинки, потемнело в глазах. Оперся рукой о стену.
— Голова что-то…
— Ступай на веранду. Там и постель.
— Да я не спать… Полежу.
Лег вниз лицом, обнял подушку по ребячьей привычке; под шорох тополиных листьев заснул.
Вечером разбудила его мать. Ах, хорошо! За все ночи, казалось, отоспался. Умылся из кадушки в палисаднике дождевой водой. Стоял уже на крыльце, растирая спину рушником, как у ворот на полном скаку остановилась группа всадников. В калитку вошел Никита, за ним — Воронок и еще несколько полицаев. Не дожидаясь команды, двое нырнули в палисадник, а Воронок с остальными обогнул дом со двора. «Четко действуют, по плану», — отметил Ленька.