Степным палом догорал день. Вспухшее побагровевшее солнце уже до половины погрузилось в стынувшую накипь облачков, пеной взбитую над правобережными кручами Сала. Не успело сесть солнце, а на востоке, в густеющей лазури, прорезался серпик луны, повыше над ним — робкая еще — моргала первая звездочка.
Неслышно ступала Аля по просохшей после вчерашнего дождя тропке. Тропка петляла по-над Салом. Ленька шагал сбоку, по бурьяну, чуть приотстав. Держался ближе к обрыву. Смелости хватило вызвать девушку на прогулку, а тут не знает, каким разговором ее занять. Молчала и Аля.
Оглядываясь, Ленька узнавал «объекты», которые помечены рукой Андрея на листочке. Конюшня вон, стоит отдельно от порядков хат, мельница еще дальше… А в той стороне, где хата Чубарей, синеют сады. Тянутся они вдоль берега Сала. За садами — аэродром. Из садов выходит сухая неглубокая отножина, заросшая терником и бурьяном. По этой отножине нужно выйти в тыл аэродрому. На гул самолетов выбросить три красные ракеты…
Аля остановилась, спросила с прищуром:
— Скажите… что надо от меня?
Не отвел Ленька глаз и не смутился. Что ж, ему просто хотелось увидать ее… Да и одному свободно разгуливать возле хутора безрассудно… Та давняя ночная встреча, когда они столкнулись лицом к лицу, врезалась в память… Представил насупленное Сенькино лицо. Помрачнело на душе. Проводил построжавшими глазами за бугор клинышек солнца, сказал:
— Не сердитесь, Аля.
Видал сбоку, как она хмурится, кусает губы…
— Почему вы не спрашиваете о Сеньке? — нарушил Ленька долгое молчание.
— Вы дружите с ним?
— Друзья.
Послышалось Леньке, или на самом деле она вздохнула с облегчением. Встряхнула светлой челкой, тихо сказала:
— Гляньте, гляньте, месяц! Солнце только село, а он уже вот… народился. И звездочка рядом…
— Их много уже, звезд. Вон и вон…
— Правда-Завороженная стояла Аля. Вдруг вспомнила:
— Смешной он, Сенька… Вбил в голову себе, что влюбился в меня.
Холодные мурашки пошли по телу Леньки. Пересилил себя, спросил:
— Почему… вбил?
Повела Аля плечом и совершенно серьезно удивилась:
— Разве могут мальчишки любить?
Не слова, может быть, а усмешка плотно сведенных губ ее уколола Леньку. Поправил из кармана под полою ракетницу, спросил:
— А умирать могут? Как, по-вашему?
— Кто?
— Ну, мальчишки…
Встретились глазами и смутились оба…
С тяжелым разбегом снимались бомбовозы. Так же, как и вчера, их было не видать за садами. Следил Ленька ухом, пока гул последнего не заглох в насупленной темноте, загородившей весь восточный край неба. «Еще не вернутся к одиннадцати», — подумал с тревогой. Сама того не подозревая, успокоила его Аля.
— Только шесть нынче пошло… Мало, — сказала она. — Их там больше тридцати. Горючего не навозятся. Склад, говорят, где-то взорвали… Теперь далеко возить.
Опять шли молча. Не скоро разговорились. Аля вспоминала. Ленька никогда не бывал в Ростове, но из ее слов, город сказочно залит солнцем и зеленью. Без пыли и грязи улицы. Проспекты широкие. В любом могли бы спокойно разместиться все хатки этого хуторка Кравцова. А людей вечерами на улицах — не протолкнешься. Одеты нарядно, празднично… Она, Аля, немного рисует. Если бы не балетная школа, в которую ходила, непременно бы поступила в художественное училище. Там у нее учится знакомый мальчик…
Обогнули хутор, вышли к садам. Было уже темно. Аля остановилась.
— Ну и забрели мы… Туда дальше нельзя: сады вот… Охрана, наверно…
— Какая там охрана…
— Тут же аэродром.
— Тише!
Глянул Ленька на часы, подсчитал светящиеся зеленым точки: без пятнадцати! Поймал девичью руку, сдавил крепко. Наклонился к самому уху:
— Подождите… Или лучше вот сюда…
Так за руку и увлек ее куда-то вниз, в балочку. Остановился возле кустов.
— Не бойтесь… Я скоро… И убежал.
Не успела Аля сообразить, что затевается, как услыхала гул самолетов. Гул то приближается, то удаляется, кружатся где-то поблизости. Странно, немцы уже вернулись давно… «Может, отставшие?..» — подумала. Гул вот уже, над головой… Над садами разлился красный свет. Ракеты! Одна, другая… третья…
Сидела Аля под кустами, уткнувшись подбородком в колени. Упал Ленька в бурьян, дышал часто.
— Живая… тут?
Аля приблизилась к его лицу. Вглядывалась в неузнаваемо освещенные пожаром глаза. Вдруг, всхлипнув, обхватила его голову и изо всей силы прижала к себе.