Музыкальные залы чуть было не поломали мне психику, так как то, что звучало там, больше было похоже на скрежет ржавой кочерги о кирпичную стену. Если, конечно, очень долго вслушиваться, какой-то намек на мелодичность найти можно было. Но Рин предпочла поскорее покинуть эту секцию, сказав, что подождет у следующей. А я все еще старался услышать в этом наборе диких звуков хоть что-то увлекательное. В какой-то момент я понял, что все это напоминает мне местную пищу. Абсолютно такая же несочетаемая и агрессивная, на мой вкус.
Зато следующая секция сенсорики быстро вернула мне душевное равновесие и спокойствие. Суть здесь была в том, чтобы прикасаться к экспонатам. Для обострения чувств здесь царил полумрак и полная тишина. Но эффект от местных экспонатов поражал. Стоило только прикоснуться, как из подсознания будто выплывали образы, совершенно разные, но одинаково яркие и четкие. Дотронулся до одного-и будто захлестнуло океаном и радостным настроением. Прикоснулся к следующему-и пошел неспешный дождь, окутав тебя тоской. Эмоции и образы здесь были подвластны исключительно этому залу, сам человек уже не мог нормально мыслить здесь.
Оставалось еще приличное количество секций, но дело уже близилось к вечеру. Музей здесь закрывался достаточно рано и пришлось покинуть это место. Тем более, что нужно было искать место для сна. Про еду уже практически не вспоминали, лучше уж голодным быть, чем кислые гвозди есть.
— И как, какие выводы сделала? — спросил я у Рин.
— Да я еще в самом начале узнала, что хотела — ответила она. — Бродили мы там просто так, считай. Все равно ж приехали. С людьми общая ситуация ясна, войны будто и не было никакой, цивилизация развита, притом всесторонне, судя по количеству видов искусств. Вот ты на Эспене хоть один музей помнишь?
— Какие там музеи, там все были заняты выживанием — усмехнулся я.
— Вот именно, выживанием. А здесь этого нет, все итак прекрасно — отозвалась Рин. — Так что, что там рассказала Чиру-тот еще вопрос.
— Теперь куда? Скоро стемнеет — спросил я, стараясь пока не забивать себе голову историей Чиру, которая с увиденной реальностью явно расходилась.
— Тут недалеко высотку видела, наверняка одна из самых больших здесь. И смотровая площадка вроде имеется — ответила Рин. — Пора бы уже город максимально оглядеть.
Рин действовала будто по какой-то инструкции для туристов, попавших на новую планету и ничего о ней не знающих.
Здание это оказалось не так далеко, пришлось пройтись буквально одну остановку. На входе нас остановил охранник и спросил, что именно мы хотим. Оказалось, что дом был жилой, так что для местных вход был один, а нам нужно было всего лишь подняться на лифте, если мы хотели попасть на обзорную площадку.
Для меня сам лифт оказался захватывающим аттракционом. Он был сделан прозрачным явно не просто так. Как только Рин нажала кнопку, земля стремительно исчезла из под ног, а меня буквально вдавило в пол. Специально так было задумано или нет, но впечатлений я набрался еще до того, как мы оказались на вершине здания. Посетителей здесь больше не было и мы свободно приблизились к ограждению. Тысячи огней пробивались издалека, границ города не было видно абсолютно и от такого зрелища дух захватывало посильнее, чем от лифта. В основном, краски, заливающие город были зелеными, пестрым это зрелище было сложно назвать. Скорее было похоже, будто тысячи светлячков окружили это здание, одиноко стоящее в пустоте.
Внезапно я ощутил уже знакомое чувство, время замерло. Девушка в капюшоне сидела на ограждении и пускала мыльные пузыри. Вопреки здравому смыслу, она была в той же куртке поверх летнего платья. Хотя, какой тут здравый смысл, если в пустыню она заявлялась одетой по-зимнему.
— Интересно, как иллюзорен мир — ровным голосом произнесла она. — Как мыльные пузыри, переливающиеся всеми цветами радуги, но сами по себе бесцветные.
— Ну здравствуй, чем обязан? — спросил я, придя в себя от неожиданности.
— А все из-за его строения — продолжала она, не обращая на меня никакого внимания. — Все просто переполнено иллюзиями, ждущих превращения в реальность.
После этих слов она привычно растворилась, а я почувствовал, что Рин трясет меня за рукав, пытаясь понять, что происходит.