Окделл был северянином, в его родовом замке кошки чувствовали себя вольготно, и герцог не озаботился запретить сыну играть с котятами, ему было не до того. А зря. «Истинники» орут все громче и громче. Они могут начать с кошек, а закончить…
Дорога оказалась короче неприятных мыслей. Копыта процокали по мосту, под которым бурлила темная данарская вода. Отделенная от остального мира двойным кольцом Старого и Нового города и широкой рекой, Цитадель жила своей жизнью, вход в нее был открыт лишь Людям Чести и их свитским. Алан спрыгнул с жеребца во дворе Обители Скал, бросил поводья слуге и поднялся к супруге.
Женевьев со своими дамами сидела у окна и вышивала, у ее ног примостился наигрывающий на лютне юноша-паж. При виде Алана женщина изящным движением отложила пяльцы и протянула руку для поцелуя. Повелитель Скал коснулся губами прохладных пальцев и повернулся к свите.
— Сударыни, оставьте нас.
Дамы поднялись и, шелестя юбками, выплыли прочь. Женевьев смотрела на мужа с легким недоумением.
— Что-то произошло? Приступ, насколько мне известно, отбит.
— Да, благодаря кэналлийцам. Эктор выказал себя полным болваном.
— Каковым и является, — со вздохом произнесла герцогиня, на сей раз полностью разделявшая мнение своего необузданного кузена. Алан невольно расхохотался, второй раз за этот необычный день.
— Несчастный Эктор, никто его не любит. Ни Шарль, ни вы, ни я, ни кэналлиец.
— Последнее немудрено, — улыбнулась женщина. — Я удивляюсь выдержке Алвы, другой на его месте Придда уже вызвал бы.
— Рамиро, — Алан и не заметил, как назвал южанина по имени, — мстит ему иначе. Не желаете узнать как?
— Желаю. — Герцогиня слегка улыбнулась.
— Он его спасает, — Окделл сделал паузу, — раз за разом и у всех на глазах.
— Рискованная игра, — покачала головой Женевьев. — Придд — опасный человек и очень злопамятный. Что с вами сегодня? Вы сами на себя не похожи.
— Кто его знает. Возможно, дело в утренней победе, а возможно, в том, что я повидал настоящую любовь. Странно, прежде Октавия Алва не казалась мне красавицей. Беременность редко красит женщину… Простите, эрэа, я сказал что-то не то.
— Отчего же, вы правы. — Женевьев потянулась к пяльцам, и Алан понял, что она все же обижена.
— Сударыня. — Зачем он сюда пришел? У него много дел в казармах, и еще надо переговорить с Шарло о защите Полуденных ворот. — Я рад убедиться, что вы в добром здравии. Это было необдуманно — просить приехать вас и Ричарда.
— Герцогиня Окделл знает свой долг не хуже, чем герцогиня Алва. — В тихом голосе прозвучала сталь. — Остается надеяться, что и мужчины не забудут своей клятвы не сдавать Кабитэлу.
— Можете не сомневаться, — заверил Алан. — Люди Чести могут умереть, но не отступить.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
«Зелен яд заката, но я выпью зелье,
Я пройду сквозь арки, где года истлели…»
Лето клонилось к концу, а Кабитэла держалась. После шестого штурма Франциск Оллар раздумал класть людей под стенами и перешел к осаде. Бездомный Король не торопился — время работало на него. Оллар разбил постоянный лагерь, постаравшись, чтобы всем стало ясно — на этом месте будет Третий город[21]. Осаждающие чувствовали себя как дома, всем своим видом показывая, что явились навсегда. Со стен было видно, как к бастарду тянутся многочисленные обозы, — окрестные крестьяне везли на продажу новый урожай. Франциск вел себя не как завоеватель, а как сюзерен — он запретил грабить, а за провиант и фураж расплачивался где-то добытой звонкой монетой. Эрнани подобной роскоши позволить себе не мог.
Разумеется, в Цитадели было все необходимое, но солдаты об овощах, молоке и свежем мясе могли лишь мечтать. Осаждающие же, как нарочно, устраивали то соревнования лучников, то пирушки с танцами, на которые приходили девушки из ближайших деревень. Жевать сухари и солонину, сжимая в руке копье, и смотреть на чужой праздник — что может быть неприятнее? Из-за стены раздавались то веселые приглашения, то ядовитые насмешки над колченогим королем и спесивыми петухами, с какой-то дури возомнившими себя орлами, а герольды то и дело зачитывали указы и воззвания самозванца, в которых тот обращался то к воинам, то к купцам, то к ремесленникам, называя их не иначе как своими добрыми подданными. Самое печальное, простонародью это нравилось. Бастард был тем королем, которого хотела чернь.
21
Расположенная на берегу широкого и быстрого Данара Кабитэла состояла из построенной на холме Цитадели, в которой обитал король и были расположены Обители четырех Великих Домов. К Цитадели примыкал окруженный Императорской стеной Старый город, далее располагался Новый город, во времена Эрнани Восьмого обнесенный мощной оборонительной стеной с башнями и выносными укреплениями. К описываемым временам свободной земли в Новом городе почти не осталось, и Франциск Оллар давал понять, что нужен Третий город.