Лобовой удар тяжёлой конницы, почти всегда беспроигрышная тактика – почти.
По обе стороны от Арагона смуглые воины выстраивались в нестройную линию, в их руках короткие луки, у каждого уже готова стрела. Это не остановит натиск, не особо его даже замедлит – лошади имперцев защищены не слишком надёжной, но всё-таки бронёй.
Скакуны рыцарей, это тяжёлые, мощные звери, у коих даже собственные шлемы имеются – такое не купишь за две золотые монеты, каждый делается под конкретного коня, по заказу конкретного рыцаря. Лошади остальных имперский воинов защищены гораздо проще, доспехи на одном коне, точная копия доспехов на другом. Их делали по одной заготовке, что естественно снижает как затраты на производство, так и стоимость доспеха. Но это позволяет Империи иметь в своей армии сильные конные отряды в большом количестве. Против разбойников и окрестных врагов, их всегда было достаточно. Там, где обычный воин справлялся с трудом или не справлялся вовсе, в дело шли рыцари, обычно, легко переламывая ход сражения в свою пользу. Крайне редко такая тактика и такая армия, давали осечки. Но на то и правило, что б случались исключения.
Телеги с награбленным добром, заунывно скрипя колёсами, начали разворачиваться. Часть из них остановилась вовсе, часть продолжает двигаться – они не успеют выстроиться так, как нужно. Но это и не важно. Арагон так считал, а вот его друзья Шеди, заметно волновались. Нкесх вопил очередные приказы, подгонял кого-то, поминая Барга и Приву, с которой этот самый Барг что-то нехорошее сделал и не очень понятно зачем – за данные неприличные дела вроде как отвечало другое божество. Но то всё детали и частности. Религия у Шеди, видимо, вследствие долгой жизни бок о бок с арийцами, наёмниками и коренным населением Сабаса, заметно исказилась. Она у них и раньше была своеобразной, а теперь и вовсе прикладной винегрет из всего сразу, да всего там по чуть-чуть.
Земля задрожала, глухой топот стал слышен очень отчётливо – отряд имперских воинов перешёл в галоп, подняты щиты и копья. Уже очень скоро, буквально вот-вот, лёгковооружённые всадники Шеди, столкнутся с закованной в сталь конницей империи Пиренеи.
Впрочем, Шеди не собирались этого делать – они всю жизнь воевали с Империей, они знали против кого выступают. Знал и Арагон, и знал, что будет дальше, хотя и не слишком поддерживал подобные методы войны. Однако он шёл в этот поход как кехеш Шеди, а не как воин или Предводитель Тара. Шеди просто не смогли бы воевать так, как своих сынов учил воевать Славный город Тар. В этом не было славы, в этом не было особой чести, но в этом не было и ничего плохого, в конце концов, когда-то давно, арийцы тоже считали хитрость важным аспектом любой войны. Когда-то сыны Тара были молоды, как и их город, и не были столь сильны, что б отмести хитрость прочь.
Всадники Шеди подняли луки, когда до закованных в металл воинов Империи осталось два десятка метров. За их спинами всё ещё скрипят колёса телег, ржут напуганные тягловые лошади, кричат и молят Приву о спасении захваченные в боях рабы, но это уже просто шум, такой же, как шелест ветра. Битва началась и всё, что не относится к ней, просто шум ветра за спиной.
Стрелы обрушились на закованную в металл волну имперцев. Большей частью они не причинили никакого вреда, отскакивая от доспехов и ломаясь об них. Лишь нескольким стрелкам повезло – часть стрел пробили кольчуги и места сочленений доспехов. Ядро, острие клина, не пострадало – эти доспехи не пробьёт никакая стрела, кроме стрелы, пущенной из баллисты.
Имперцы выжали максимум из своих лошадей. Их скорость выросла до предела. До столкновения, что просто растопчет нестройные ряды Шеди, остались секунды.
Нкесх издал громкий бессвязный крик – этот крик сам по себе и был сигналом.
Ворча что-то нелитературное себе под нос, Арагон сделал тоже, что и его воины.
В мгновение ока Шеди развернули своих лошадей и двумя потоками, налево и направо, ринулись прочь с пути клина имперских рыцарей. Телеги, хаотично сгрудившиеся за ними, остались на месте. Вместе с теми воинами, что не воспользовались лошадьми – их кони остались позади, привязанные к телегам. В руках каждого лук, и они начали стрелять, едва строй конных воинов, ушёл в стороны.
Новый поток стрел обрушился на имперских рыцарей и их воинов. В этот раз, повезло больше – одна из стрел пробила кольчугу и пронзила сердце воина, убив его на месте. Коротко вскрикнув, он упал, а с ним упала и лошадь. Воин умер, не долетев до земли, его лошадь, напротив, была жива, напугана и полна сил, так что немедленно попыталась встать. В тот же миг в неё врезалась лошадь следовавшая сразу за первой. Второй всадник свалился наземь, выронив копьё. Упал он неудачно – одна из лошадей пронеслась прямо по его распластавшемуся телу. Встать он не пытался. Толи потерял сознание от удара оземь, что ли хорошо приложило копытом.