Другое дело, что теперь я не сомневался ни единой секунды в том, что они нечто задумали. Слишком все происходило спокойно и не суетливо, явно какой-то план подразумевался.
- Темноты ждут, - уверенно высказался на сей счет Иван, а Федька его так же уверенно поддержал. - До нее не так долго осталось, и в темноте они лучше нас видят. Тогда и ударят.
Мы сейчас собрались в тамбуре, устроив импровизированный военный совет, не забывая при этом постоянно поглядывать в перископ, чтобы не проспать атаку. Несколько раз пальнули из пулеметов в сторону противника, чтобы обозначить активность, и пару раз выстрелил я из снайперки, но оба раза промахнулся.
- А на свету?
- На свету мы лучше, однозначно, - ответил Иван. - Проверено.
- А чего они тогда поперлись днем на мародерку? - удивился я.
- В тени Тьмы, так сказать, прости уж за неуклюжую фразу, темнота такая густая бывает, что даже они не видят ни черта, - ответил он. - Да и какой это свет там? Так, сумерки.
- Это точно, - согласился я.
- Они просто ждут, чтобы все преимущества по полной программе использовать, - добавил Федька.
- Или просто ждут, когда к нам твари пожалуют, - вздохнул Иван.
Да, это было совсем нерадостной перспективой, и в глубине души все понимали что Иван прав. Твари просто обязаны были появиться. Их до сих пор не было потому, что все же станция не так близка к границе Тьмы, как сам город. Это Федька так сказал. И еще нам всем вспомнились первые двое убитых, которых мы с Федькой из окна уложили. С ними ведь на манер домашней собаки темная тварь шла... А не могут ли они их на нас просто натравить?
- Значит так, - сказал я. - По здравому размышлению можно сказать, что так или иначе, а нам отсюда придется дергать. Это если исходить из того, что мы не намерены принимать тут последний и решительный, а будем трепыхаться до последней возможности. А чтобы сдернуть, нужна дымовая завеса, она нам какую-то фору организует. Поэтому шашки держать под рукой. Сколько их там осталось?
Иван рывком открыл брезентовую сумку, быстро пересчитал картонные цилиндры, затем сказал:
- Девять штук есть.
- Ну, нормально, - кивнул я. - Более или менее. Давайте, сразу расхватали по три. Автоматы с себя не снимайте, как бы не мешали. Есть подозрение, что сваливать придется с ними.
- Так я не понял, - перебил меня Федька. - У тебя все же какая-то идея есть, что ты так расписываешь, или это чтобы нам мозги занять?
- Идея есть, но очень-очень шаткая, зависит от кучи всяких обстоятельств, - честно признался я. - И рисковая до потери приличия. Но других вариантов не вижу вообще.
- Я так вообще никаких не вижу, - сказал Федька, снова высунувшись с перископом и передав его затем Ивану. - Излагай.
Две пули одновременно влетели через окно в тамбур и с громкими щелчками вонзились в стену, пробив дыры в медной каске суровому усатому пожарному с плаката.
- Для начала надо дождаться самолета, - начал я, но Федька опять меня перебил:
- А он здесь пролетит?
- Пролетит по тому маршруту, по которому мы к городу на разведку летали, - терпеливо разъяснил я. - То есть с гарантией. А вот дальше...
То, что следовало делать дальше, звучало сумасшедше. На меня посмотрели даже вроде с сочувствием, мол нельзя такие глупости говорить. Пришлось объясняться. Точнее - объяснять. А заодно ссылаться на примеры из книг и то, что я это все не придумал, а даже заранее согласовал. Пусть в качестве самой крайней крайности, но согласовал. И специалисты дали добро, а это уже половина дела.
- И сколько до самолета? - спросил вернувшийся Иван.
Я глянул на часы, прикинул, затем ответил:
- Чуть больше часа получается. Пока надо держаться. И еще бы неплохо позиции тех, что в лесу укрылись, выявить.
- Это как? - спросил Федька.
- Наблюдением, - пояснил я. - Я на ту сторону пойду, вы держите подступы с обратной стороны. В случае атаки патронов не жалейте, надо пугнуть как следует.
- А если застрянем? - удивился такому приказу Федька.
- Если застрянем, нам все равно хана ночью, - ответил я. - А пока нам надо все что можно сделать для того, чтобы у нас все выгорело. Так что без экономии давай.
- Ну... как знаешь, - все же с сомнением ответил он.
Опять пробежка на четвереньках, стул на середину комнаты, в тень, за ним сам на колено встал. Бинокль в руки, объективы на лес. Куда они могли деться? Сбежали, потеряв сразу двоих из четверых, или все же где-то укрылись? Оттуда пока не стреляли, похоже, что если не смылись, то старались помочь забыть о себе. А нам как раз забывать о них не надо, такой забытый противник всегда самый пакостный, а у меня план и так весь на соплях держится, любое вмешательство и нам кранты. И не только нам, что еще страшнее.
Где они могут быть? Лес довольно прозрачный, бор сосновый, даже без подлеска. Можно только за стволами деревьев укрыться, иначе никак. Правда видно очень плохо, и так сумерки, а там вообще темно. Ну-ка, раз все равно время есть, будем все крайние деревья по одному осматривать. Мы туда не стреляли ни разу, так что противник вряд ли будет укрываться всерьез, наверняка сюда поглядывает. А если поглядывает, то заметить его все же можно. Тут триста метров всего, примерно, ну, чуть больше, вообще не дистанция. Самому бы только пулю не схлопотать, пока глазею... Но перископ все же на другой стороне нужнее, так что будем рассчитывать на удачу, авось не оставит своей милостью.
Деревья как деревья, стволы толстые, лес старый. На такое дерево никто не полезет, это как на мачту карабкаться, и трудно, и весь на виду будешь, значит, скорее всего, противник залег.
Сколько не высматривал, так ничего и не обнаружил. Но не думаю, что они ушли, темно там для меня просто, не получается увидеть. Я даже приманку пытался сделать из найденного в шкафу старого дождевика и валика от дивана, на выстрел выманить, но не клюнули. Или все же нет там никого? Ох-хо, как мне это все не нравится...
- Вов! - послышался сдавленный и малость испуганный крик Федьки.
Я понял, что спрашивать: "Чего?" - не надо, Федька зовет меня не просто так. Рванул туда, предчувствуя неприятности, и не обманулся. Иван сразу сунул мне в руку перископ, показал направление, сказал:
- Туда гляди. Где дробилка угольная и кучи за ней... видишь? Сверху.
Сначала я не увидел ничего. Огромные кучи дробленного угля, приготовленного к погрузке, слежавшиеся и спекшиеся под дождями и ветрами все равно оставались черными, равно как и черной была земля вокруг них на добрую сотню метров. Да и вообще вся станция была покрыта угольной пылью, так что не удивительно, что тварь я разглядел с немалым опозданием.
- "Гончая"... - пробормотал я, чувствуя, как все холодеет внутри. - Дождались, мать их в хрясло...
- Они самые, - подтвердил Федька.
"Гончая", пока одна, сидела прямо на вершине угольного холма, уставившись на наше убежище. Как всегда нельзя было тварь толком разглядеть из-за окружающей ее дымки Тьмы и как всегда же ее взгляд ощущался как лезвие ледяного ножа, которым тебе водят где-то возле сердца.
- Вот чего они ждали, - сказал Иван. - Могу поспорить, что высунуться нам не дадут. Пока одна, но...
- А это посмотрим, - сказал я больше для того, чтобы самому себе бодрости прибавить. - Иван, пока здесь, паси люк возле шеста, Федька, бери свою шарманку, благо патронов много, и вход на прицел. Все что сунется, кроши в клочья. Гранаты держите под рукой... даже так, Иван, возьми половину гранат у Федьки и рядом выложи... Федь!
- Я! - откликнулся тот вполне по-военному.
- Если какая-то тварь проскочит, благо они шустрые, от входа дальше, в мертвую зону, командуй Ивану, пусть гранату прямо в люк скидывает. Там пусто, защиты нет, всех накроет. Понял? Иван?
Поняли оба. Правда Иван сказал:
- Может, ворота попробуем закрыть?
- Не выйдет, - решительно сказал Федька. - Они осели, толкать придется долго, и тогда эти, из депо, долбанут со всех сторон.
Иван лишь матюкнулся.