Умер Бах в бедности. Современники так и не узнали, что произведения искусного органиста и придворного музыканта были великим открытием в музыке. Только после смерти Баха стали появляться в печати его сочинения, работы о творчестве композитора. И в России у Баха оказалось немало почитателей и друзей. Великий Глинка знал на память многие его произведения, учился по ним, восхищался ими. В 1834 году в России вышла повесть В. Одоевского «Себастьян Бах».
Мусоргский, Бородин, Римский-Корсаков, Чайковский, Рахманинов — все они ценили в музыке Баха глубокую задушевность, сердечность, простоту, человечность, национальную самобытность...
«Не Ручей[2] — Море должно было быть ему имя!..» — сказал о Бахе Бетховен.
„Коломна-городок-Москвы уголок“
Чем дальше в будущее входим,
Тем больше прошлым дорожим,
И в старом красоту находим.
Хоть новому принадлежим.
А город каменной, что Московский Кремль.
Адам Олеарий, немецкий путешественник начала XVII века
Коломенский кремль. При его сооружении зодчие взяли за образец Московский.
Коломенский кремль. Рисунок Олеария.
Находящаяся на полпути между Москвой и Рязанью, Коломна пребывала в лоне Рязанского княжества до 1301 года. В далекие-предалекие времена здесь было вятическое поселение, давшее начало Коломне, так что городу фактически более восьмисот лет.
Будучи городом московским, а в фольклорной традиции даже «уголком Москвы» («Коломна-городок — Москвы уголок»), Коломна город не менее эпический, чем Рязань. «Кони ржуть на Москве, бубны бьють на Коломне, трубы трубять в Серпухове»,— кто только не цитировал эти слова «Задонщины»! Вспоминается и замечательное произведение литературы наших дней — роман С. П. Бородина «Дмитрий Донской», лучшие страницы которого посвящены Коломне и Рязани второй половины XIV века.
Это было время упорного соперничества рязанского князя Олега Ивановича с московским князем Дмитрием Ивановичем Донским.
Вот тогда-то, в конце лета 1380 года, Коломна и стала центром незабываемых событий. Дмитрий Донской двинул сюда рать, чтобы идти на Мамая. С удивительной исторической подлинностью картина эта описана С. П. Бородиным. Дадим ему слово.
«Пятнадцатого августа войска достигли Коломны. Здесь, как в полном котле, уже кипели многие ополченья, ожидавшие Москву. Стояли сорок тысяч, пришедших с Ольгердовичами: с Андреем да с Дмитрием. Подошел князь Федор Елецкий со своими полками да воевода князь Юрий Мещерский — со своими. Да великое число сошлось малых ратей — нижегородские купцы с посадов пришли, не спросясь своего князя, да белевичи, да, может, и не осталось на Руси города, откуда хоть малое число не пришло бы. И еще иные шли, торопясь. И с ними — Клин-кожевенник со своей рязанской дружиной. Двадцатого августа рано поутру ударили колокола, и воеводы поехали навстречу Дмитрию».
Потом, как известно, был смотр всем войскам на Девичьем поле, после чего рать двинулась по направлению к Лопасне.
Представить себе Коломну и ее окрестности того времени сейчас очень трудно.
Кремль Коломны. Вид с востока.
Рисунок Матвея Казакова. Фрагмент. 1778.
Вот и Девичье поле — свидетель исторического события — уже давно вошло в черту города, как стали частью города и другие загородные места — «городище» и прочие. Стоит, однако, на месте седой Коломенский кремль, к нему мы и направляемся. Ко времени описываемых событий Коломна уже имела белокаменный храм Воскресения, в котором еще в 1366 году венчался Дмитрий Донской. Он до нас не дошел. Успенский собор в кремле, начатый в 1379 году, в годину Куликовской битвы, неожиданно обрушился и стоял недостроенным. Нужно было иметь великую моральную силу, чтобы не увидеть в этом плохого предзнаменования. После Куликовской победы собор вскоре достроили. Историки архитектуры реконструируют его в виде трехглавого здания на высоком подклете, с междуярусным резным поясом. В росписи собора принимал участие Феофан Грек.
В XVI веке Успенский собор перестроили, он получил вид импозантного трехглавого храма на подклете. Но и на этом трудная архитектурная жизнь памятника не ограничилась. В XVII веке собор был еще раз перестроен и в таком виде дошел до нас. Для Коломенского кремля он играет столь же важную роль, как и Успенские соборы Москвы, Владимира, Рязани и многих других старых городов. И вовсе не потому, что собор большой. Будь он более дробных форм, его господствующая и объединяющая архитектурная роль не была бы столь значительна. Коломенский собор поражает именно величием своих масс, мощной энергией очерчивающих их линий, каким-то поистине богатырским образом.