У Гаврилина чисто русская музыка. В ней нет ничего чужеродного, что подчас бывает у нас в музыке. Нет никакой смешанности стилей. Его стиль необыкновенно благороден, чист. Я бы сказал, это чистота источника, родника, артезианского колодца.
Валерий Гаврилин необыкновенно содержательный, глубокий человек. Он стал одним из самых выдающихся советских композиторов. Музыка Гаврилина — это музыка высокого духовного содержания, музыка, наполненная благородством чувств, нет в ней ни грязных музыкальных гармоний, ни грязных душевных помыслов. Она зовет человека к добру, к внутреннему совершенству.
Работает он в самых разных жанрах. Любит, например, такой жанр, как четырехручная фортепианная музыка.
Пишет он и эстрадные песни. Эстрадная песня — это тот несчастный вид музыки, в котором подвизаются все, кому не лень, в котором создается огромное количество произведений. И естественно, далеко не все они высокого качества. Так вот, песни Гаврилина представляют собою совершенно особое явление. Я считаю, что он поднимает эстрадную песню порой до высоты подлинно классического искусства. Смело скажу, что такая, например, его песня, как «Два брата», песня о войне, которую я не могу слушать без волнения,— эта песня изумительна.
Мне кажется, что путь Гаврилина очень плодотворен. И еще мне кажется, что Гаврилин принадлежит к числу тех немногих композиторов наших дней, которые показывают нам, какой будет наша советская русская музыка в ближайшем будущем.
Встречи с песней
...Вот и дом, где жил Толстой! По этим ступенькам он поднимался, проходил в эти двери...
В комнатах тишина. Кажется, что сейчас появится сам хозяин, невысокий, в длинной блузе, с белой бородой и острым взглядом серых внимательных глаз.
Оглядываюсь. За этим письменным столом он работал, на этом диване отдыхал, читал эти книги и журналы. А вот и фортепиано, на котором играл Лев Николаевич...
— Музыка часто звучала в этих комнатах,— Софья Андреевна (С. А. Толстая, внучка Л. Н. Толстого, директор яснополянского музея) достает из книжного шкафа журнал и показывает фотографию, где Лев Николаевич снят с дамой в длинном платье, сидящей за клавесином.— В этом журнале опубликованы воспоминания польской пианистки и собирательницы песен народов мира Ванды Ландовской. В Ясной Поляне впервые она побывала еще в 1907 году. И уже в день приезда Толстой слушал ее игру. Ландовская играла ему польские, итальянские, английские, армянские, лезгинские, персидские мелодии. Лев Николаевич слушал с большим вниманием. Он сказал Ландовской: «Это музыка рабочего народа, серьезная, веселая!.. Вся народная музыка доступна всем людям: персидскую поймет русский мужик, и наоборот, а господское вранье и сами господа не поймут».
Ландовская бывала в Ясной Поляне не раз. Вот послушайте, что она пишет: «Толстой необычайно входит в музыку. Еще и теперь он часто играет один или с дочерью в четыре руки. Любит он преимущественно музыку классическую. Его излюбленные композиторы — Гайдн и Моцарт; в Бетховене не все нравится ему, а из послебетховенской эпохи самым любимым автором называет Шопена. Старинная музыка — Бах, Гендель, Куперен, Рамо, Скарлатти приводят его в неслыханный энтузиазм».
«Трудно верить,— приводит дальше Ландовская слова Льва Николаевича,— что подобные алмазы остаются зарытыми в библиотеках и так мало известны даже артистам, которые вечно исполняют одно и то же...»
«Народная музыка глубоко его трогает,— продолжает Ландовская.— В свое время он сам собрал несколько русских народных напевов, часть которых послал Чайковскому с просьбой аранжировать их в манере Генделя и Моцарта, а не в манере Шумана или Берлиоза».
Я хорошо знал Владимира Владимировича Маяковского, не раз встречался с ним, вместе мы выступали на литературных вечерах.
Еду на Красную Пресню, где живут Маяковские; очередная передача «Встреча с песней» посвящается Маяковскому.