— Иди вперед, — сказала Рену — Я дойду потихоньку.
— Как? — в его глазах читалась тревога. — Нет, Эл, так не пойдет. Снимай сапог, надо перевязать рану.
— Время, — напомнила я.
— Забудь про время. Садись на камень.
Пришлось послушаться. Рен снял жилет, рубашку и достал кинжал. Отрезал им длинную полосу ткани. А затем аккуратно снял с меня сапог. Я зашипела, стараясь сдержать крик, отчаянно напоминая себе, что в данный момент я — мужчина. Но боль была адской! Рен быстро забинтовал ступню и вернул сапог на место.
— Хоть какая-то защита, — пояснил он.
А на дорожке уже появился Ливеран. Заметил нас, ухмыльнулся и помчал дальше, на штыри. Но он вовремя увернулся, а затем призвал заклинание левитации, оттолкнулся — и приземлился достаточно далеко, но мгновенно оттолкнулся снова — раньше, чем штырь добрался до ноги. Примеру спутника последовал Лаэрни, не обращая на нас внимания.
— Забирайся ко мне на спину, — предложил Рен.
— Нет, иди вперед, я сейчас применю заклинание онемения, и смогу идти.
Но Рен не ушел, а дождался, пока обезболю ногу. Конечно, полностью боль не ушла, но я хотя бы смогла передвигаться. Мы тоже последовали примеру Ливерана — и вскоре очутились далеко от штырей. Впереди горели факелы. Неужели там финиш? Близость конца испытания предала сил. Рен подставил мне плечо, и я достаточно бодро доковыляла до финальной черты. Вот только то, что увидела впереди, заставило замедлить шаг. Не только Ливеран и Лаэрни были там. Все пять лордов нас опередили. Я остановилась на мгновение.
— Что? — Обернулся Рен.
— Ничего, — улыбнулась в ответ, а затем с силой толкнула его в спину, чтобы он перешагнул черту раньше меня. Рен едва удержался на ногах и уже собирался высказать все, что обо мне думает, когда понял, что случилось. Я тоже это понимала. Я пришла последней. И дальше не прохожу.
— Вы ранены, лорд Кавернел? — Вил появился, будто из ниоткуда.
— Ничего страшного, царапина, — отмахнулась я, глядя, как над Лаэрни уже склонились лекари. Тот тихо ругался, но казался довольным собой. Ко мне тоже подошел незнакомый старичок, усадил на скамью и заставил снять обувь. Ногу тут же охватил холод замораживающего заклинания.
— Элиас, ты в своем уме? — Рен сел рядом. Не надо было быть провидцем, чтобы понять, как он зол. Глаза Рениарда метали молнии. Он сжимал и разжимал кулаки.
— Если бы не я, ты бы пришел раньше, — ответила искренне. — Это — твоя победа. А я проиграл. Давай называть вещи своими именами.
Из-за спины лекаря меня буравил другой взгляд. Вилиан. Хорошо, что здесь много людей, иначе я бы прямо сейчас узнала, что думает брат о моем поведении и участии в отборе. Как же быстро привыкла называть Вила братом. Словно нечто, само собой разумеющееся.
Но вдруг голоса стихли, и на тропинке появился отец. Лорды поднялись и склонили головы. Я последовала их примеру. Нога уже не болела — лекарь заживил рану, насколько это было возможно.
— Итак, господа, — отец обвел нас тяжелым взглядом, — вы прошли четвертый этап отбора. И показали достаточно хороший результат. Последним к финишной черте пришел лорд Элиас Кавернел.
Я вздохнула и отвела взгляд.
— Впрочем, ситуация сложилась интересная. Особенно на этапе моста. Большинство из вас предпочло применить заклинания, но не договариваться с противниками. И только лорды Кавернел, Аэрдан, Лаэрни и Ливеран прошли это испытание так, как оно задумывалось: наступив на горло гордости и проявив поддержку. При этом лорд Аэрдан помог лорду Кавернелу добраться до финиша. Так ли это?
Я кивнула.
— Мое решение будет следующим. В прошлом этапе лорд Кавернел был единственным, кто справился с ним в полной мере. На этом этапе он также показал хороший результат. Поэтому в отборе остаются все семеро.
Я остаюсь? Неужели?
— Но ваше величество! — взвился Листиас.
— Если кто-то таким решением недоволен, может уйти прямо сейчас. — Отец так взглянул на лорда, что тот попятился. — Но, дабы не нарушать хода отбора, на следующем этапе нас снова покинут двое. А теперь отдыхайте, залечивайте раны. Это только середина битвы, все еще впереди.
Отец ушел, а я все смотрела ему вслед, не в состоянии поверить в то, что осталась. Его решение было справедливым. Не потому, что осталась я. А потому, как отец оценил наши результаты. Почему король так справедлив к чужим лордам, но не слышал собственной дочери?
Глава 19