— Никогда, лорд оборванец. — Хохотал Винтор.
— Беги, пока можешь, Аэрдан, — подначивал Листиас. — Может, кого-то и найдешь.
— Например, настоящего лорда Кавернела.
Я зажал уши руками. Невыносимо! В эту минуту жалел, что не все лорды мертвы. Почему посох Альвирана Первого не превратил их в пыль? Меньше грязи стало бы на свете.
— Элиза! — крикнул, стараясь перекричать лордов. — Элиза, где ты?
— Разве не видишь? Её здесь нет. — Ливеран развел руками. — Есть только мы — те, кто был достоин победы. А ты достоин лишь того, чтобы прозябать в Аэрдане и дружить с пастухами.
И Ливеран рассмеялся — жестко и жутко. Я сходил с ума. Мир вертелся, будто на крыльях мельницы. Потолок менялся с полом. Хотелось лечь и уснуть, но я знал — стоит поддаться, и нам с Элизой не выбраться никогда.
— Элиза! — звал в отчаянье. — Элиза, прошу тебя! Откликнись!
— Она уже мертва, — кричал Листиас.
— Она и не жила никогда, — кивал Ярдэн. — И ты не жил, запершись за стенами поместья. Как тебе большой мир, лорд Аэрдан? Годятся в нем твои принципы?
— Годишься ли для него ты сам? — поинтересовался Эдвинс.
— Это вы! Вы — грязь, а не я! — крикнул в ответ. — Вы — предатели, которых так ослепила жажда власти, что наплевали на все: благополучие рода, страны, чужие жизни. Ничтожества! Вот вы кто!
— А разве ты не хочешь занять трон?
— Нет. Я хочу найти Элизу!
И вдруг коридор закончился. Толкнул тяжелую дверь — и очутился на морском берегу. Там же, где во время первого этапа отбора — будто в другой жизни. Но тогда здесь была Элиза. Я кинулся вперед, бесконечно повторяя её имя.
— Тише, — окликнул меня кто-то. — Дева спит и видит сны, в которых для тебя нет больше места.
Я обернулся. Передо мной стоял высокий мужчина в белых одеждах. Королевский венец золотом поблескивал в темных волосах. Он смотрел на меня холодно, с презрением.
— Кто вы? — спросил я.
— Иллюзион. Или же Эльвиан Альдонский. Как тебе угодно, мальчик.
Эльвиан? Не он ли создал Иллюзион?
— Где Элиза? — задал самый важный вопрос.
— Здесь. — Эльвиан указал куда-то в сторону, и я увидел любимую. Она слала на берегу, подложив ладони под щеку, и чему-то улыбалась во сне. Рванулся к ней — но уткнулся в Эльвиана.
— Я здесь, чтобы забрать её, — сказал духу Иллюзиона.
— Я знаю. Все знаю, лорд Аэрдан. Как и то, что вы обидели Элизу, и теперь она не хочет вас видеть.
— Если бы не хотела, то не шла бы ко мне после поединков. Нам нужно поговорить, — пытался убедить бесстрастного мертвого короля.
— Разговоры, убеждения. — Он двинулся вдоль берега, и я, словно привязанный, пошел за ним. — Это все человеческие уловки, которыми вы, живые, пользуетесь ежедневно. А между тем заговорщики, потомки моих соратников, поставили под угрозу нашу страну. Почему вы допустили это? Твой предок, лорд Эрдиан Аэрдан, был лучшим полководцем в моем войске. Не было человека благороднее его. И что я вижу? Вместо того, чтобы служить родине, ты заперся в своем замке, уливаясь обидой на мир.
— Наш род был в опале, — напомнил я, отчего-то чувствуя себя виноватым.
— Почему? Потому, что вы слишком горды? Не годится Аэрданам следовать вековым традициям? Тогда почему ты здесь, мальчик? Зачем тебе рука принцессы?
— Я люблю Элизу.
— Любишь — и отверг за то, что она привела тебя к победе?
Я молчал. А что говорить, если Эльвиан прав? Пусть не во всем, но во многом.
— Лорды вторглись в Иллюзион, — мрачно продолжал король, — нарушили наш покой. Подняли руку на мою праправнучку.
— Лорды проиграли и понесут наказание.
— Какое? Эрлизар за эти годы не решился назвать Вилиана сыном. Так решится ли он обезглавить Высшие Рода?
— Решится, — уверенно ответил я. — Его величество мудр.
— Его величество молод. И поступает, как юнец, хотя пора бы набраться разума. Но вернемся к нашей проблеме, лорд Аэрдан. Ты действительно не желаешь становиться королем Альдона?
— Надеюсь, что до этого не дойдет, — ответил честно. — Как вы и сказали, король молод и будет править долго.
— А ты что будешь делать? Увезешь Элизу в Аэрдан?
— Как она того пожелает.
— Присядь, — Эльвиан указал на большой камень у воды.
Я послушался, он сел рядом. Перед глазами было широкое, бескрайнее море. Снова захотелось спать, но я сопротивлялся. Зато в сердце воцарился давно забытый покой. Почему нельзя ощущать его за пределами Иллюзиона, там, в реальной жизни? Нет, в нашем мире нет места для покоя. Только для борьбы, страсти, то радости, то горя. Наверное, это и есть жизнь.