Странствующим ведьмам (не путать с бродячими) даже полагались субсидии от королевства.
Первые годы после создания очага молоденькие ведьмочки путешествовали. Чародейки, кто побогаче, имея лошадь, – на телегах, кто победнее – на метлах.
Они набирались опыта, смотрели на мир и себя показывали, а также разыскивали деревеньку или городок, которые придутся им по нраву. Если место нравилось ведьме, она поселялась там навсегда. Таким образом поддерживаемые правительством ведьмы забирались в самые отдаленные уголки королевства. Почти в каждой деревне была ведьма.
Марина, прилетев на метле, принесла в своих волосах запах моря и щебетала про какой-то городок на краю страны, притулившейся на полуострове, по форме напоминающем селедку.
Арина упоминала о какой-то деревеньке, примыкавшей к окраине Темного леса. Чаща в том криволесье непроходима для всех, кроме тех, кто знает тайны животных и птиц и ведает звериные тропинки.
Лорина же просто раскатывала на своей крытой повозке из конца в конец королевства и предсказывала всем только счастье, ибо верила, что на будущее можно повлиять.
Все у них было хорошо.
Сестры хвастались новоприобретенными очагами всем и каждому, кто только попадался им на пути. Тыкали мне под нос свои убогие котелки с тлеющими углями, явно нарываясь, чтобы им туда плеснули воды. Только они слишком оберегали свои чугунки и напакостить не было никакой возможности.
Все сестры без исключения преуспели, каждая по-своему, каждая была довольна своей судьбой и выбором.
Только я остаюсь ни с чем. До Черного Самайна, когда я смогу изменить свою жизнь, ждать еще очень долго.
Мы в последний раз собрались все вместе под крышей старого замка Макги. Тринадцать дочерей в одной спальне.
Черный, несчастливый ковен, как пошутила Лорина. Она, будучи предсказательницей, многое знала о самых глубоких тайнах колдовства.
Когда часы пробили полночь, мы, не сговариваясь, как в детстве, выскользнули из-под своих одеял и собрались в центре общей спальни.
Обмотавшись стеганым маминым покрывалом, с которым уже прочно срослась, ибо покрывало несло защиту от ночных кошмаров, я последовала за всеми. Спустившись с третьего спального яруса, я как раз успела к ритуалу зажжения свечи.
Мы все сели вокруг огня, Норина, как вторая по старшинству, начертила пентаграмму.
Жоржанна, Валери и Энола добавили еще свечей и разложили магические ингредиенты в соответствии со сторонами света.
Шабаш ведьм начался!
Все смеялись, рассказывали истории своих путешествий. Ели уворованные Мариной и Ариной с кухни пироги, пили чай, приготовленный здесь же на свечах, с добавлением каких-то особых трав от Агнес, Мартиши и Иванны.
Решено было погадать сначала на картах, а потом и на свечах. Дело в свои руки взяла единственная среди нас предсказательница.
Первое пророчество получила Данира, ей предсказали рождение мага-целителя.
– Кто следующий?! Кто следующий?! – смеялись ведьмы. Жребий пал на уныло сидящую меня.
Меня втолкнули в круг силы. Начался ритуал. Со смехом сестры жгли магические травы и бросали в котел живых мышей, но я-то видела, это обычный чабрец и сахарные конфеты в виде животных.
Лорина поставила перед собой зажженную свечу и стала водить вокруг нее руками с хитреньким выражением лица.
Но потом что-то пошло не так. В отражениях замелькали неясные тени. Чернильная мгла по углам комнаты ожила и поползла по стенам и полу, подбираясь к нашему кругу ведьм.
Мы сгрудились в кучу, испуганные активностью потусторонних сил.
Огонь на всех свечах встал дыбом, взметнулся до потолка, осыпав нас искрами и пеплом, в пламени появились очертания демона.
Лицо Лорины исказилось от ужаса. Она, обжигая руки, накрыла ладонями свечу, но та не желала гаснуть, норовя вырваться из-под контроля и спалить весь замок.
И тогда девушка закрыла огонь своим телом. Когда ночная рубашка Лорины вспыхнула и запылала, мы, не на шутку испуганные, вскочили со своих мест и заметались по комнате, не зная, что делать.
За окном громыхнул гром, резкий порыв ветра распахнул все окна и ворвался в девичью спальню.
Мир замер, и мы застыли вместе с ним.
Глядя в пространство невидящими глазами, Лорина вещала. Я не узнавала голос сестры, низкий и скрипучий, будто ржавая петля, скрюченный от судороги палец указывал на меня.
– Он разобьет твое сердце, превратит его в пепел! Ты сгоришь, пожираемая ревностью! Огонь желания спалит тебя дотла! Ты будешь гореть! Гореть в его объятиях!
Волосы прорицательницы вспыхнули.