— Я подвезу вас до дома после работы, так быстрее будет, — огорошил он следующей репликой. — Отказ не принимается. Идите.
Проглотив возмущенный ответ, молча развернулась и вышла из кабинета, постаравшись не хлопнуть дверью. Деспот, вообще. А в приемной меня ждал очередной сюрприз: за свободным столом сидела не Татьяна.
ГЛАВА 6.
Я замерла, рассматривая элегантную, холеную женщину около двадцати восьми-тридцати, спокойно смотревшую на меня. Строгий костюм, прическа, никакой вульгарности, и во мне затеплилась надежда, что, может, эта напарница будет поприятнее, и мы даже сработаемся… Ровно до момента, когда мадам открыла рот.
— Милая, давай договоримся сразу, — мягко начала она, доброжелательно улыбнувшись и постукивая кончиком ручки по столу. — Это место будет моим, ты слишком молоденькая для такой ответственной должности. Поэтому, все, что поручит тебе Александр Михайлович, буду делать я, поняла?
На несколько мгновений я растерялась от такого заявления, даже не зная, что ответить нахальной дамочке. Вспомнилось, как вчера Смычковский осадил Татьяну, когда она попыталась вместо меня принести чай, и мысленно усмехнулась. Ну-ну. Еще одна, считающая себя всех хитрее и умнее. Я подошла к своему столу, достала папку с документами на подпись и только потом ответила:
— Александр Михайлович отличается хорошей памятью и обычно знает, что кому поручал.
— Так, ты со мной не спорь, а делай, как я говорю, — чуть нахмурила идеально очерченные брови дама — даже не представилась, кстати, и мое имя не спросила.
Ладно, как хочет. У меня и так хватает работы. Я пожала плечами и подошла к шкафу с кофейным автоматом, достала чашку, как напарница тут же оказалась рядом.
— Я сама все сделаю, иди, — покровительственно кивнула она. — Какой кофе он предпочитает?
Велик соблазн был дать неверные сведения, но я — не Татьяна. Эта, новенькая, и так огребет.
— Черный, со сливками отдельно, сахар тоже, — коротко ответила и вернулась к столу, взяв папку с документами и просмотрев их.
Напарница покосилась на меня, поставила делаться кофе и подошла к столу, бесцеремонно вырвав папку из моих рук.
— Это тоже отнести? Я сделаю, — кивнула она и вернулась к кофе-машине.
В приемной воцарилась тишина. Я занялась разбором почты и прочими делами, которые наметила себе еще вчера, самоуверенная девица, сделав кофе, с видом победительницы направилась в кабинет, нацепив на лицо любезную улыбку. Каюсь, я даже оторвалась от компьютера, замерев в предвкушении и прислушиваясь к звукам в кабинете. Эх, жалко, Смычковский голос не повышал. Я услышала только, что он что-то сказал даме, и спустя несколько секунд она вышла, с поджатыми губами, недовольным лицом и пятнами румянца на щеках. С подносом с кофе и папкой. Смерила меня взглядом, казалось, что-то хотела сказать, но не успела: из кабинета выглянул сам шеф.
— Олеся Викторовна, прошу в мой кабинет, — коротко произнес он и добавил с едва заметной усмешкой в уголках губ. — С кофе и бумагами. Веронике Валерьевне я все необходимые указания дал.
Кивнув с невозмутимым лицом, я забрала у молчаливой Вероники — теперь хоть имя ее знаю, — многострадальный поднос и папку, и вернулась в кабинет. Поставила чашку, положила бумаги перед Смычковским, стараясь не смотреть на него.
— Почему вы позволили Веронике за вас выполнить мое поручение? — спросил вдруг он, и я едва не подскочила от неожиданности.
Осторожно покосилась на шефа, наткнулась на пристальный, внимательный взгляд и очень некстати вспомнила нашу утреннюю поездку в лифте. Черт. С чего это меня в жар бросило от его возмутительного поведения?
— Я не имею обыкновения устраивать драку в приемной за папку с документами или чашку, — ровно ответила я, глядя поверх головы Смычковского.
— Вы могли сказать, что я попросил именно вас, а не Веронику, — взгляд начальства продолжал блуждать по мне, и от этого становилось все неуютнее и волнительнее, и дыхание норовило сбиться.
— Видимо, Вероника решила, что сможет сделать это лучше меня, — наверное, общее нервозное состояние виновато в том, что я так резко огрызнулась, но мне на самом деле начинали надоедать эти придирки.
Я не привыкла работать в такой неспокойной обстановке, как на пороховой бочке себя ощущаю. Смычковский хмыкнул, помолчал, потом наконец соизволил махнуть рукой.
— Спасибо, можете идти, — и придвинул папку с бумагами к себе.
С большим облегчением я вернулась в приемную, села за стол, поглядывая на молчаливую Веронику. Интересно, что ей шеф наговорил? Впрочем, на телефонные звонки отвечала исключительно она, а я и не возмущалась. Все было спокойно почти до самого обеда, пока где-то за полчаса до оного из кабинета не выглянул Смычковский.