Слезы градом ринулись из глаз. Они текли и текли, давая хозяйке отпустить все пережитое.
Дэниэль говорил что-то успокаивающее, гладил по голове.
— Анна, девочка, все хорошо, все уже хорошо, успокойся. Анна, ну хватит плакать.
— Аня, — сквозь слезы чуть хрипло произнесла я.
— Что?
— Называй меня Аней. Это сокращенное имя.
— Хорошо, Аня, только успокойся, прошу тебя. Никогда не мог выносить женских слез. — но это не помогало, — Ну все прекращай! Пожалей меня хоть чуть-чуть. Ты же меня на живую режешь.
После последней фразы все стало еще хуже, потому что я опять вспомнила нож у своего горла и теплые капли, скользящие вниз.
Наверное, моя одежда испачкана. И надо бы поскорее ее застирать. Кровь так плохо отстирывается, особенно если засохнет.
Но я продолжала сидеть, рыдая в три ручья. А Дэниэль совсем отчаялся, потому что перешел на совсем отчаянные меры, поцеловав меня.
Его губы были нежными. Они словно пытались ненавязчиво вытянуть из меня всю боль, залечить душевные раны. Через какое-то время он принялся покрывать поцелуями лицо, стирая соленые дорожки. Слёзы давно перестали течь, а вместо них и страшных воспоминаний во мне разгорался дикий, необузданный огонь желания.
Не знаю сколько это продолжалось и к чему бы привело, если б через тягучую пелену до меня не донеслось:
— Эй-эй, полегче! Я, конечно, понимаю гормоны, молодая кровь и все такое, но вы не забыли, что находитесь здесь не одни? Мне-то все равно, но многие уже в открытую косятся на вас.
На меня словно ведро ледяной воды вылили. Я отстранилась и поспешно спрыгнула с колен Дэниэля, на которых не помню, когда успела оказаться.
— Мне нужно освежиться, — сказала я, развернувшись, и последовала в уборную, которую заприметила, когда только зашли. Ноги вспомнили о выпитом алкоголе и принялись заплетаться.
— Постой, я провожу тебя! — хрипло произнес мужчина, поцелуй которого заставил забыться, потерять связь с действительностью.
Я не могу похвастаться большим опытом, но ни с одним представителем противоположного пола не испытывала и толики тех чувств, что бушевали во мне в момент прикосновения губ иномирца.
— Нет, — возразила я, не поворачивая головы и продолжая путь.
— Я схожу с ней, — донесся до меня голос Мили.
Девушка нагнала меня уже в уборной, где я в попытке унять бешено колотящееся сердце, плескала на лицо ледяную воду.
— Вы хорошо смотритесь вместе, — произнесла она, подойдя ко мне.
Я подставила руки под бегущую струю:
— О чем ты говоришь? Я, как и ты, невеста герцогского сыночка, кем бы он ни был. Это понятие влечет за собой некоторые обязательства, в числе которых и верность.
— Думаешь это такая проверка? — неправильно поняла меня Мили. — Морти тоже со мной заигрывал, но я не привыкла вот так сразу вешаться первому встречному на шею, вот и не повелась на уловку. Оказывается, не зря. Подумать только… — она осеклась и бросила сочувствующий взгляд на меня.
От предположения девушки почувствовала, как в груди что-то болезненно сжалось.
А ведь ее версия не лишена логики, но от этого легче не стало. Я ощутила себя грязной и использованной, несмотря на то что до конца у нас дело так и не дошло. Как мне сейчас вернуться и спокойно смотреть ему в глаза? Притворяться я никогда не умела. Меня всегда можно было читать как открытую книгу.
А ведь скорее всего Дэниэль будет присутствовать и на протяжении всего отбора. Но с этим можно и потом разобраться, в конце концов вполне возможно, что уже завтра для меня все это закончиться. Проверку то я не прошла.
— Как бы там ни было, продолжать посиделки я не намерена, — ответила, не сумев скрыть в голосе боли.
— И что ты предлагаешь? Сказать сопровождающим герцога, что они раскрыты?
— Нет, конечно. Я вообще не хочу к ним возвращаться. Давай по-тихому вернемся на постоялый двор?
— Я не знаю… Некрасиво как-то…
— Если что, завтра скажем, что мне после выпитого алкоголя стало плохо. Мы вышли на улицу подышать свежим воздухом и сами не заметили, как дошли до комнаты. — девушка все еще сомневалась и поэтому я добавила, — меня на самом деле немного мутит, и я бы не отказалась оказаться на улице. Выпивка на голодный желудок — не лучшая идея.
— Хорошо, — нехотя согласилась она.
— Если кто-то что-то тебе будет говорить, скажи, что я тебя заставила.
Боги этого мира были к нам благосклонны, так как когда мы вышли из уборной, зашла толпа новых посетителей. Затеряться в ней и выбраться наружу оказалось проще простого, а там мы уже припустили, не жалея ног, словно за нами гнались бешенные псы.