Стараясь не думать о том, сколько часов проведу за приготовлением этих самых кремов, я повесила сумку с длинным ремешком на вешалку, предназначенную для верхней одежды, и прошла в закопченное полутемное помещение.
«Чудесный» аромат вновь заполз в нос. Тихо ругаясь, я кинулась к окну, распахивая его настежь.
— Пожалуйста, открывайте хотя бы окно! — обернулась к двери. В тени на низеньком стуле притаилась крючковатая фигура.
Хозяин лавки был слишком худ и высок, под глазами пролегали темные тени, словно мистер Спригато или болел, или недосыпал не один месяц. Ко всему прочему, его голова имела вытянутую форму, которую он лишь подчеркивал шляпой-котелком.
Про себя я окрестила его саранчой. Прозвище само пришло в голову, когда я однажды повстречала мужчину и его пятерых братьев, невероятно похожих друг на друга. Каждый из них держал по лавке на улице тайн, и те, что вели бизнес на восточной стороне, внушали опасение. Семейка Спригато алчно загребала к себе большую часть прибыли улицы тайн.
Когда я только устраивалась, то об этом не знала, иначе бы остереглась, а потом побоялась, что, если уволюсь, на оплату академии ни за что не наскребу.
В последний год мистер Спригато нередко присутствовал в лаборатории, наблюдая за моей работой, чем очень нервировал.
— Брезгуешь, Эльза? Почему? Ты работала с ингредиентами и похуже. — Голос мужчины звучал низко и гортанно.
— Да, работала. Но мистер Спригато, это не означает, что я должна вдыхать вонь постоянно, — ответила я, натягивая на руки перчатки. Последние порции зелья молчания не приготовятся сами собой.
Мужчина улыбнулся, обнажая кривые зубы, и я отвела взгляд.
— Мне повезло с тобой. Прибыль растет. И тот твой постоянный клиент всегда платит сверх суммы. — Мистер Спригато поднялся на ноги, напомнив злодея из детских страшилок.
Я промолчала, повязывая кожаный фартук с кармашками.
— Я думаю пересмотреть твои проценты… — Я полностью обратилась вслух, но разочаровалась, услышав, как он, скривившись, добавил: — После выпуска.
— Мне бы и сейчас деньги не помешали, — сказала, благоразумно промолчав о том, что моей ноги не будет в его лавке после получения квалификации.
— А тебе палец в рот на клади, всегда найдешь, что сказать, — покачал мужчина головой, одарив меня хитрым взглядом.
— Вы два года не повышали процент, а список моих зелий сильно вырос. Среди них есть особо сложные.
— Посмотрим, — скривился он, поворачиваясь к двери.
Если хочешь прогнать мистера Спригато, начни разговор о деньгах…
— Сегодня отдашь клиенту заказ сама. Кира позовет, — напоследок проворчал он, упоминая продавщицу лавки.
— Почему?
— Платит лучше, — проскрипел мужчина, покидая лабораторию.
Заказчик появился около года назад. Купив несколько раз мои зелья и оценив их качество, он изъявил желание встретиться с изготовителем. Желание удовлетворили, правда, мы оба были с иллюзией на лицах.
Работа на улице тайн — не то, чем стоит гордиться.
С тех самых пор заказы поступали регулярно, а мистер Спригато алчно потирал руки, каждый раз пересчитывая золотые монеты из мешочка.
Хозяин лавки ушел, а я, смерив взглядом выложенные на стол ингредиенты, принялась за работу. Но мысль об отборе то и дело всплывала в голове, наваливаясь на плечи тяжелым одеялом.
Каким образом мое имя могло оказаться в списке? Понравилась ректору, и он отступил от правил, внеся меня туда без согласия?
Чушь какая-то. В прошлом году он вел занятия у моего курса…
Я скривилась, прекрасно помня, чем все закончилось. Маргарет переволновалась и неправильно произнесла заклятие, в аудитории громыхнуло, нас раскидало в разные стороны. Но если подруга свалилась на кого-то из одногруппников, то я рухнула на преподавательский стол, разметав все бумаги, и по инерции скатилась на колени ректору.
— Неожиданно, — прошептала в тот момент я.
— Еще как… — Но противореча словам, выражение лица Бенедикта Карра осталось таким же суровым и безразличным, и он поднялся на ноги, а я неудачно рухнула на пол и рассекла лоб о ножку стола.
Лицо залило кровью. В голове словно зазвонили колокола. Из-за удара память дала сбой. Словно после изрядной доли алкоголя, время ускорилось, а случившееся запомнилось отрывками, которые разум соизволил мне показать.
Кровь на полу и на чужих руках, что мелькают перед глазами, и накатывающая волнами тошнота. Прибежавший врач быстро залечил рану и поработал над общим состоянием. Только тот случай что-то всколыхнул внутри меня, поэтому на занятия ректора я с тех пор ходила с еще большей неохотой. Да и ситуация с отбором, откровенно говоря, внушала ужас, хотя робкой я отнюдь себя не считала.