Когда Шариану исполнилось шестнадцать лет, он заменил мать и возглавил поселение. Она, бедняжка, сгорела на глазах, как только узнала о смерти мужа, и безропотно отдала бразды правления сыну. Да и не положено женщине-стелуру руководить, не триаса же! Шариан быстро освоился, разработал шахты по добыче железа и меди, говорят, что и золото находят, но это только слухи. Хотя не удивлюсь, — старуха хмыкнула, — он хитрец еще тот. Добываемые металлы наш стелур сбывает во внешний мир, как и с кем он договорился об этом — никто не расскажет, но взамен мы получаем товары первой необходимости. Так и живем: тихо, мирно, в равных условиях, толком не зная о жизни вне поселения. Как только начинаются волнения, Шариан находит слова и народ успокаивается. Из тех, кто ушел во внешний мир, вернулся только Бренар, люди боятся выходить наружу, тем более защитить Синду некому, все их триасы мертвы, и остался ли кто-то из стелуров, кроме Шариана, тоже неизвестно.
— Так Бренар же, если я правильно поняла, ходит туда-сюда, неужели он не рассказывает, что нечего бояться?! — Дариана удивленно развела руками.
— Ему с некоторых пор запретили возвращаться в поселение. Шариан боится, что Бренар может принести какую-нибудь заразу, оставшуюся после залесцев, а с лечением у нас туго. Но, честно говоря, милая, — старуха нагнулась вперед и зашептала, — парнишка без спросу установил квадровизор, а стелуру это явно не понравилось. Бренар умный малый, а Шариан не любит тех, кто нарушает устоявшийся уклад. Жители обрадовались, когда увидели окно во внешний мир, поэтому снести экран — пойти против народа. Открыто стелур не решится на такое, но наверняка найдет, чем воздействовать и задушить желание вырваться из поселения. Я знаю, что есть молодежь, жаждущая покинуть этот пыльный колодец, но они пока слишком зелены, чтобы противостоять стелуру, да и их родители предпочитают стабильность неизвестности. — Ителла выпрямилась, насколько позволяла сгорбленная спина, и тяжело вздохнула. — Мне все равно, где умирать, единственное — с питьевой водой здесь сложновато, один источник на пятнадцать этажей и капает очень медленно, но по-другому никак.
Дариана переваривала полученную информацию. Получается, Шариана все устраивает и вряд ли он настроен, что-то менять. Нужно с ним поговорить!
— Вы сказали их триасы, — после минутного молчания девушка пристально посмотрела на седовласую собеседницу, — значит, это не ваша фация?
— Нет, милая, не моя. Я оказалась в Синде, когда ордовики начали массово бежать из Дамании и Саарленда вглубь континента. — Старуха поскребла по металлическому столу длинным костлявым пальцем.
У Дарианы перехватило дыхание, Ителла наверняка знала ее родителей!
— Вы мне можете рассказать о семье Рау? — Голос сорвался.
— Я ничего не помню. — Старуха упорно не поднимала глаза, продолжая скрести несуществующее пятнышко на столе.
— Пожалуйста, — триаса умоляюще сложила ладони вместе. — Мне одна женщина сказала, что моя мать умерла, когда была в положении. Так ли это? Про младшую сестру не сохранилось вообще никаких сведений, как будто она и не рождалась, а фотография, которую нашли в родовом замке, сильно смутила. Эти тайны и недомолвки постоянно беспокоят, мне кажется, что-то не сходится, но не пойму что. И почему родовой замок за столько лет войны так и не уничтожили? В нем сохранились даже мои детские рисунки.
— Замок не уничтожили, потому что для залесцев он как сосуд, начиненный смертельными молниями. Твой отец позаботился о защите. Как только к дому приближался чужак, срабатывал щит, испепеляющий незваного гостя, переступившего черту. Сгорел десяток-другой вражеских стелуров, прежде чем они поняли, что до входа им не добраться. Мы радовались, что под надежной защитой. Но они тогда решили атаковать с воздуха. — Старческий голос затрясся сильнее, как будто Ителла заново переживала те ужасные минуты. — Залесская триаса сверху веером бросила огненные шары на центральную башню и восточное крыло, как хрупкая стеклянная ваза разлетелись каменные обломки во все стороны, неся в себе ответные заряды зеленых молний. Они покосили нападающих, но не уберегли тех, кто не успел убежать из разрушенной части дома. Нападать на западное крыло уже было некому. Как только блеснула последняя изумрудная вспышка и стихли душераздирающие крики, я с несколькими выжившими ордовиками выбралась из замка и бежала в Синду. — Ителла всхлипнула.