— Вэлл, я действительно устала, — Дариана дернула плечом.
Веллингтон тут же убрал руки и сжал губы в тонкую линию.
— Семигорью нужен наследник, — он поймал ее взгляд в зеркале, — если с этим тянуть, то у жителей возникнут подозрения, что в правящей семье не все ладно. Ты же понимаешь, к каким последствиям это ведет?!
— Понимаю! — Даша поднялась с банкетки. — Дай мне еще время.
— Для чего? — Низкий голос звенел от еле сдерживаемой злости и обиды. — Перед началом отбора ты уверяла, что твое сердце свободно, что-то изменилось? Почему я чувствую постоянный холод? Ты на людях все делаешь правильно, придраться не к чему, но почему наедине все по-другому? Я противен тебе?
— Нет, что ты, нет! — Даша-наблюдательница ощутила внутреннюю дрожь Даши из будущего, поспешно обнявшей обнаженный торс мужа, и понимая, что придется согласиться на ребенка, иначе действительно пойдут нехорошие разговоры, порочащие правящую семью. Им вслед начнут шептаться и тыкать пальцами, да и Вэлл не виноват, что в ее голове живут тараканы.
Мозолистые пальцы заскользили по неприкрытому ночной рубашкой кусочку спины, и Даша, собрав волю в кулак подняла лицо и заглянула в синие глаза мужа. Он наклонился и нежно коснулся губами ее губ. Переступая через себя, она ответила на поцелуй, позволяя, ночнушке соскользнуть с плеч и с легким шорохом упасть к ногам.
«Я должна его хотеть, он мой муж» — мысленно уговаривала себя девушка, а Даша-наблюдательница, стоя у окна, слышала эти мысли и чувствовала, с каким трудом преодолевается барьер, как подкатывает ком к горлу, тело становится деревянным, отключаясь от реальности.
Веллингтон подхватил жену на руки, донес до кровати, застеленной черными шелковыми простынями, и аккуратно устроил на прохладных подушках. Дариана закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы: он не сделает больно, просто возьмет то, что ему принадлежит.
Никто не заставлял становиться правящей триасой, но она сама приложила все усилия, чтобы выиграть отбор, так хотела оправдать надежды верящих в нее ордовиков и так боялась осуждения в случае проигрыша. Она не привыкла что-то делать наполовину, поэтому отдала все силы испытанию и была уверена, что жизнь с Вэллом сложится, ведь он оказался совсем не таким, когда снял холодную маску сильного правителя. А Трейван…
Дариана вздрогнула от теплых поцелуев, покрывающих грудь, и еще сильнее зажмурилась. Из левого глаза выскользнула предательская слезинка.
Даша-наблюдательница, сглотнув ком в горле, села на кровать и с ужасом смотрела на происходящее. Что делать? Внутри все заморозилось, отгораживаясь от любых чувств. В голове билась единственная мысль: «Скорей бы все закончилось!»
— Я так не могу, — нервно хохотнул Вэлл и поймал указательным пальцем слезинку. — Я хочу тебя, а не твое задеревеневшее тело.
Он не понимал, что вместе с телом уже давно задеревенела измученная душа.
Веллингтон поднялся с кровати и резким движением набросил на обнаженную Дашу одеяло. Взъерошил волосы, запрокинул голову, из груди вырвался разочарованно-злобный рык.
— Прости, — прошептала Дариана, подтягивая одеяло к подбородку, опустошающее раскаянье и постоянное чувство вины теперь стали ее вечными спутниками. Вовсе не за это она так старательно боролась, но теперь каждую секунду чувствовала себя не на своем месте и не знала, как остановить этот кошмар.
— Я сегодня переночую в гостевой, — ледяной голос, холодный взгляд, — в девять жду в кабинете, составим новое расписание на день, не хочу, чтобы нас завтра видели вместе.
Вэлл резко развернулся и, хлопнув дверью, вышел из комнаты. Дариана будто от удара сжалась в комок и заплакала.
— Что я наделала со своей жизнью? — прошептала Даша-наблюдательница, чувствуя боль и безнадежность своего будущего. — Я так верила, что смогу его полюбить или хотя бы просто построить нормальные отношения, ведь многие правители в древние времена женились без любви и находили общий язык. Но я не смогла. В итоге плохо всем. — Она смотрела на себя плачущую и размышляла, в каком месте в реальности еще можно что-то изменить, чтобы не допустить этой ситуации.
Очерствевшая Дариана выскользнула из-под одеяла, заледеневшими пальцами подобрала ночнушку, надела и вернулась к кровати. Она не легла, включила ночник и невидящим взглядом уставилась на каменную стену. Внутри пустота, как будто на дне высохшего колодца. Все тлен…
— Я плохая жена, я недостойна быть правящей триасой, рано или поздно об этом узнают все, — раскачиваясь взад вперед, монотонно шептала она безмолвной стене, — я виновата и заслужила осуждение, но Вэлл не виноват! Я из-за своих детских страхов испорчу ему репутацию. А если я умру? Он просто овдовеет и никто не осудит… женится еще раз… это выход…