— Мне не пришлось никого убивать, — рыкнул Император. — В ту ночь, когда была убита твоя мать, а тебя отправили в другой мир, тела всех членов Ордена нашли у Северной границы. Они все убили себя прямыми ударами ножей в сердце.
Фролова покачала головой, полностью теряя нить повествования. Ну зачем им было убивать себя? Ведь Император и так знал чей она ребёнок, а Исида могла открыть тайну её перемещения в другой мир. Они пытались открыть пролом самостоятельно и у них не вышло? Что члены Ордена пытались скрыть?
— Зачем я здесь? — прямо спросила Арина.
Она так устала от тайн, что сейчас просто опустила руки. Не хотелось сражаться, не хотелось сориться или выслушивать очередную порцию ругательств. Хотелось спать. Очень.
— Богиня взяла с меня клятву крови, что я тебя убью, — также ровно и почти без эмоций проговорил Император, поворачиваясь к девчонке.
И снова её схожесть с Лориной больно уколола его сердце, заставляя плотно сжать челюсти, чтобы не закричать от досады.
— Сложить жизнь иначе и ты могла бы быть моей дочерью, — с горечью проговорил Император, доставая клинок из ножен на поясе.
Металл сверкнул в отражении магических свер, освещавших тронный зал. Арина встала на ноги, гордо распрямила плечи и подняла подбородок, бесстрашно глядя в глаза Лиама Дидриха. Ей было его жаль. Искренне. Она понимала, что этот мужчина стал просто использованной пешкой на шахматной доске. Его использовала не только Лорина, но и Богиня, связав своей клятвой и поставив перед выбором его жизнь или её.
Но Фролова не собиралась сдаваться. И в тот момент, когда Император сделал выпад, чтобы напасть, она подсела и перекатилась в сторону. Сцепленные руки и неудобный халат мешали, создавая дополнительные преграды, но, когда на кону стояла жизнь, такие мелочи были незаметны. Она не собиралась умирать. Не здесь и не так, черт возьми!
— Тебе не сбежать от меня, — раздраженно заметил Император и махнув рукой, подхватил её тело с пола.
Арина пыталась вырваться, биться в невидимых оковах, но ничего не получалось. Казалось сам воздух держит её, не позволяя освободиться. Лиам опустил взгляд на кинжал и тяжело вздохнул, понимая, что это конец.
— Прощай, девочка, — покачал головой он. — Если встретишь на той стороне Лорину…
Он резко замолчал. Было так много всего, что он хотел бы ей сказать, но почему-то сейчас слова застряли на его языке.
— Пусть так, — прошептал он, замахиваясь для удара.
Глава 28
Голодный Хил нервно сглотнул, ловя на себе очередной прищуренный взгляд престарелой герцогини Спарртоу, и вновь уткнулся в свою тарелку. Наверное, глядя со стороны на то, как взрослый мужчина неуверенно ерзает на стуле, сидя за обеденным столом в компании двух прекрасных дам, он бы посмеялся с себя, но в нынешней ситуации было далеко до смеха. Он уже сотню раз проклял себя за порыв последовать за эльфийкой в её дом. Понимал, что герцогиня Глори Спарртоу без энтузиазма примет его, клейменного бывшего мага и известного преступника, в родовом особняке, но харахорился и храбрился, что справится со всем, пока не вышел из портала перед её светлые очи. Вот тогда-то весь его запал и иссяк, но дороги назад не было, поскольку, словно почувствовав изменения в его намерениях, Амилиала резко захлопнула портал, обрывая для него пути отступления.
Приветствие вышло скупым и предельно вежливым. Они с герцогиней обменялись дежурными фразами и замолчали, подозрительно косясь друг на друга под насмешливым взглядом маркизы. Не будь тут внучки, старая эльфийка уже бы вышвырнула из своего дома незваного гостя. Хил понимал это, читал в её взгляде, но твердо решил хотя бы постараться изменить мнение о себе. Видели Боги, Амилиана стоило того, чтобы за неё побороться.
Так они и оказались за накрытым к позднему ужину столом, желая сначала перекусить, а уже потом обсудить дела. Хил хоть и был голоден, но под изучающим взглядом старой эльфийки ему и кусок в горло не лез. Да и любопытство съедало поскорее выяснить, что герцогине удалось перевести. Однако, видя с каким аппетитом Амилиана уплетает свою порцию, полностью игнорируя напряженные переглядывания за столом, заставлял себя проявить терпение.
После того как закончила с ужином и решила все же сжалиться над Хилом, маркиза отложила приборы, показательно медленно вытерла рот салфеткой и откинулась на высокую спинку стула. Переведя взгляд на бабушку и заметив в её глазах веселый блеск, который по незнанию многие принимали за недовольство и даже гнев, эльфийка покачала головой, пряча усмешку за покашливанием.
— Итак, — решила все же приступить к разговору она, понимая всю серьёзность ситуации. — Тебе удалось что-то выяснить?
Показательно недовольно переведя взгляд на внучку, что портила старушке все веселье, герцогиня махнула рукой, чтобы до этого молчаливо стоящая за её спиной служница подала исписанные листы. После того как документы оказались на столе, девушка вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Конечно в своём доме герцогиня должна была чувствовать себя в безопасности и доверять прислуге, но прошлое научило эльфийку не верить никому, ожидая предательства даже от самых близких.
Хил потянулся взять листы, но маркиза его опередила, магией притянув их все к себе. Окинув её оценивающим взглядом, понимая, что это очередная проверка, Хил решительно поднялся со своего места. Придержав стул за резную спинку, он потащил его к Амилиане, скрипя ножками по паркетному полу под поглатившую комнату тишину. Герцогиня сильнее насупила брови, когда бывший маг остановил свой стул всего в шаге от маркизы и уселся рядом, деловито заглядывая в записи.
— Вы хорошо знаете язык, которым сделаны записи? — удивленно поинтересовался Хил, понимая, какая значительная работа проделана герцогиней за такое короткое время.
Нужно было отдать ей должное, он явно недооценил её.
— Дело не столько в языке, сколько в связках заклинания, — устало вздохнула Глори Спарртоу. — Я уже видела их в записях дочери.
Амилиана оторвала взгляд от записей и удивленно посмотрела на бабушку, чувствуя, что она что-то не договаривает.
— В дневнике? — удивилась молодая эльфийка. — Я не помню ничего…
— Нет, — прервала внучку герцогиня. — Были другие записи. Те, которые я обещала уничтожить, если что-то случится. Тогда я не успела ничего понять или рассмотреть прежде, чем предать записи огню, но потом неоднократно пыталась восстановить по памяти формулы и схемы. А сегодня, когда увидела записи лорда де Ариден, все встало на свои места.
— Вы знаете, что это за ритуал? — поинтересовался Голодный Хил. — Что это за записи? Что они пытались сделать?
Герцогиня поджала губы в тонкую полоску, глядя на полупустую тарелку, что все еще стояла перед ней. Она весь сегодняшний день думала и анализировала, пыталась понять не ошиблась ли. Десятки раз перепроверяла себя, расшифровывая снова и снова одни и те же связки, но ошибки быть не могло.
— Это заклятие создания завесы, — тихо ответила она. — И для его активации нужна добровольно принесенная в жертву жизнь одиннадцати магов.
Александр знал, что победит. Полный резерв, поддержка родовых скал и духа дома давали уверенность в положительном исходе битвы, но отчаянные атаки берсерков и стражей гвардии Императора заставляли недоумевать. Они бились так, словно это была их последняя битва и они об этом знали.
Очередная атака и щупальца темных сил отреагировали даже быстрее, чем темный маг дал команду. Скрутив одного берсерка, другого, что напал со спины, они откинули на порядочных десять метров, пока орудующий мечом Александр расправлялся с третьим. Двое берсерков уже были обездвижены скалистыми защитниками, вновь превратившимися в глыбы и обернувшимися для нападающих каменными ловушками. Ещё один берсерк успел проскользнуть внутрь дома, но был сбит с ног и откинут за ворота вновь появившимся на пороге духом дома.
— Хо-зяй-ка, — донеслось до слуха Александра шипение духа.
Ему не нужно было пояснений, не нужно было лишних слов. И дело даже не в том, что теперь их жизни связаны и её смерть станет его смертью. Просто он не мог допустить, чтобы его Арине кто-то навредил. Щупальца темных сил резко откинули от него берсерков и нескольких гвардейцев, оказавшихся слишком близко к нему в момент выброса силы, а в следующий миг он уже разорвал пространство и вошёл в тёмный пролом.