— Как?
Та подошла и отвинтила небольшой краник с красным камнем посредине, а затем и второй — с синим камнем. Из небольшой металлической трубки потекла вода, заполняя небольшую кадку. А я уж собиралась просить горничных воду носить. Девушка хмыкнула и скрестила руки на груди. Надменная, и смотрит так, будто она здесь главная:
— Здесь вот такое. Для тех, кто магией не обладает.
— Спасибо, — поблагодарила ее. — Можете идти.
— Ох, какая честь! — она закатила глаза и подошла ко мне поближе. — Он запал на тебя. И это прекрасно. Не строй только из себя недотрогу. Нам нужно узнать, чем он занимается. В противном случае… — она замолчала, глядя на меня хитрыми глазами.
— Что будет?
— Ты потеряешь все! — она двинулась ко мне. — Все, кто тебе дорог, могут пострадать. Например, та старушка, что приютила тебя.
Я с ужасом взглянула на нее.
— Да-да, о тебе уже навели справки, — она задумчиво постучала пальцем по подбородку. — Леди Фронс ее зовут?
У меня чуть сердце не остановилось. Во что я ввязалась?
— Будь хорошей девочкой.
Ох, верните Ватерфола! С ним спокойней, чем с этой стервой.
— А вы не забывайтесь, что вы сейчас прислуга… — промямлила я, не узнавая свой голос. Не приходилось мне вот так ставить на место кого-то. Даже в приюте девочки были спокойными, и конфликтов не было почти. — Если будете вести себя нагло, то никакого толку от вас здесь не будет.
— Ну, играйся в ледю, — хмыкнула девушка и вышла из ванной.
Нет, так дело не пойдет. Они — прислуга и должны вести себя соответствующе. А я позволяю хамить. Посмотрела на свое отражение в зеркале — затравленная и уставшая.
После водных процедур я легла на огромную — способную вместить троих таких, как Норман — мягкую кровать, приятно прогнувшуюся подо мной. Погладила приятную атласную ткань. Интересно, а кого он еще сюда приводит? Дурацкая мысль. Но надо на что-то отвлекаться. Мне слишком больно. Душевно больно, будто в сердце кинжал воткнули. И как я стану ближе к Ватерфолу? Я же хотела быть тихой и незаметной, а придется переступить через свою скромность и стать смелее. Иначе пострадает леди Фронс. Я не могу этого допустить. Мне даже не так страшно за свою семью, как за добрую старушку, приютившую меня.
Ватерфол. Почему он не посадил меня в карету и не отвез в свой дом, о котором полвечера рассказывал? Вопросов было больше, чем ответов. Мог бы и отправить, но, видать, передумал. Интересно, когда он вернется?
Я отгоняла от себя мрачные мысли, пока пыталась уснуть. Постельное белье приятно пахло мятой, и это успокаивало.
Засаленные губы расплылись в хищной улыбке. Волосатые руки, покрытые копотью, тащили меня. Я упиралась, цепляясь за лестницу. Запах пота и алкоголя ударил в нос, сводил с ума, не оставляя шанса на сопротивление. Орала и рыдала, пыталась отбиться. В живот прилетел удар, и я отцепилась от деревянной стойки — единственной опоры. Безвольно повисла в руках, сжимавших рёбра. Воздух едва-едва проникал в лёгкие. Боролось из последних сил, кусая грязные руки, вдохнула воздух и снова закричала. Истерика накрыла с головой.
И вдруг рядом почуяла солоноватый запах моря и мяты.
— Успокойся, это всего лишь сон.
Я вынырнула из темноты и увидела рядом Норманда. Он обнимал меня, поглаживая мои волосы. Пальцы прошли по дорожкам слез, ласково осушая их. Сердце бешено заколотилось, стремясь сломать грудную клетку. Как же страшно и во сне и наяву! Не хочу, чтоб он трогал!
Вдох-выдох. Раз, два, три, четыре. Вдох-выдох.
— От…отпустите пож…жалуйста, — захлебываясь, попросила. Норманд нехотя отпустил. Вытерла слезы. — Что вы здесь делаете? — прошептала, немного успокоившись.
— За рубашкой зашел, — улыбнулся он, подошел к шкафу и достал нужную ему вещь. Его фигура в свете луны казалась огромной: широкие плечи, мускулистый торс. Он провел ладонью по легкой щетине, а затем взъерошил свои волосы: — Точно все хорошо?
— Да, простите, — я уткнулась в одеяло, ощущая его взгляд.
Он будто пытался проникнуть мне под кожу. Мельком глянула на него — губы сжались в тонкую нить. Он напрягся, а мне захотелось провести пальцами по его лицу. Неправильное желание. Не должно быть такого! Он же… он же будет выбирать невесту. И уж точно ему не нужна сиротка из приюта.
— Спокойной ночи, леди Ваерн, — Ватерфол кивнул растерянно и вышел из комнаты.
И дракон благодари его, что не стал спрашивать, что случилось и почему я кричала ночью.
Поднялась с кровати и подошла к окну. Спать не хотелось. Не знаю, сколько проспала, но на улице еще было темно. Я устроилась в кресле. Почему-то возвращаться в кровать не хотелось. Кошмары меня уже давно не мучали. Вот только пока была с Магдаленой, постоянно видела во сне маму. Ее смех, темные кудрявые волосы, к которым я тянулась маленькими ручками. Лицо не помнила, но уверена, что она самая красивая на свете. У меня от нее осталось золотое кольцо. Я всегда поворачивала его камнем к ладони, а сбежав из приюта, носила только на цепочке.