Князь ничего не ответил женщине. Крыть, видимо, было просто не чем.
Мы вышли из комнаты, и я плотнее прижалась к князю и закрыла глаза, не хочу не на кого смотреть! Достаточно с меня атак сегодня. Прямых, осуждающих взглядов, не выдержу. Они и так обожгли меня всю, с ног до головы, пока мы шли.
Кто-то из служанок даже шептал:
- А и верно ведь Софья кричала, что околдовали князя. Смотри-ка.
- Ничего, ничего! Они за каждое свое слово ответят! Не беспокойся. Всех кланяться тебе заставлю.
Поймала мысль князя.
- Этому была бы рада Софья, но не я. Как ты не поймешь!
- Софье уже достаточно все здесь кланялись. Довольно! Недолго осталось. Просто потерпи немного.
Мы спускались куда-то вниз уже несколько ярусов, и меня невольно передернуло от нехороших воспоминаний.
Какой источник силы может быть в тюремном подземелье? А если он и есть, то точно не с той силой, что нужна мне.
- Все хорошо. Держись. Уже близко! - поддерживал Богумир всякий раз, когда моё сознание уже было готово отключиться.
Наконец пнул ногой какую-то тяжелую дверь и меня сразу обдало приятным теплом, а ушей коснулось умиротворяющее журчание воды.
Меня бережно усадили на гладкую, теплую лавочку, прислонив спиной к такой же гладкой и теплой стене.
- Открывай глаза то уж. - Усмехнулся князь.
Я открыла и ахнула: мы находились в каменном помещение, посреди которого была огромная купель, от которой исходил пар, и вода в ней пузырилась. И запах был кругом приятый и свежий, как зимой, в морозное утро.
- Здесь бьет подземный источник. Это наше место силы. В купели настоящая живая вода.
- Мы, что под тюрьмой? - поразилась я.
- Нет. Подземелье в другой стороне, - ответил князь, сдергивая с себя рубаху. - Чего замерла? Раздевайся. Не в одежде же тебя погружать.
Глава 42
- Издеваешься? Я ведь даже пошевелиться не могу, - прошептала еле слышно.
Энергетика в этом месте, безусловно, была благая, но слабость моя здесь отчего-то мгновенно усилилась. Или кто-то ее усилил.
- Позволишь? - спросил князь, подходя, я лишь устало прикрыла глаза.
- Даже если нет, это ведь ничего не изменит? Верно? Ты все равно сделаешь так, как нужно именно тебе? Разве нет?
Князь шумно выдохнул, словно взбешённый медведь:
— Вот скажи мне, иномирянка? Ну чем ты не довольна? Чем? Я ведь не в наложницы тебя зову, не в кухарки и не в чернавки во двор! - князь сел и принялся резкими движения развязывать пояс на платье и расстёгивать застежки. - Я тебя в жены законные беру, я на твою голову княжеский венец одену. И любимого у тебя здесь нет, к кому бы сердце твое рвалось, несмотря ни на что, и домой вернуться, я так понимаю, ты тоже желанием не горишь? Так чем я тебе так не мил? Скажи, иномерянка?
- Тем, что под приказ берешь. Свободы выбора не оставляешь. Я пришла в свой мир вольной душой. Вольной же и уйду и из твоего! Я не чья не вещь и не собственность.
- Свободы выбора говоришь? Может мне для тебя отбор женихов созвать, а красавица? Как тебе идейка? А что? Свободнее то уж не куда! Сама госпожой там будешь! Хочешь, одного бери, хочешь двух, хочешь трех! От скольких лоно твое не сотрется, как думаешь? Порознь на ложе их звать будешь, или вместе всех? Мне любопытно, как у свободных женщин твоих земель принято, а? Руки подними!
- Прекрати немедленно! Что ты несешь? - я чувствовала, что князя аж трясет от гнева и этот гнев, странным образом вышибал из меня горькие слезы обиды.
Как он смеет, со мной так!
- А что? Ты же так хочешь свободы! Вот мне и интересно, как женщины твоих земель ей распоряжаются? По каким критериям мужей выбирают? У кого в штанах наследство поувесистей? За этим кстати, к Светозару надо, уж его то точно боги не обидели! А хочешь, я тебя к нему отпущу? Направление укажу, куда его изгнали, и пойдешь, свободная как ветер, в поисках своего счастья! По лесам скитаться в поисках крова, чем не свобода? А может, тебе Ратибор приглянулся? Приходил тут! Просил тебя. Ты только кивни, я за ради счастья твоего, благословлю, не пожалею. Он мужик статный, не че не скажу. Опытный. Четырех жен уж схоронил. Пятой будешь!
- Прекрати! Хватит!
Я больше не могла выносить яд в тоне Богумира, замахнулась чтобы отвесить князю пощечину, но он перехватил мою руку:
— Это ты прекрати, иномерянка! Нервы у меня не из стали!
В глазах Богумира было столько обжигающей злобы, что мне снова стало страшно рядом с ним, а еще обидно. За что он так со мной? Мне и так плохо, а он своей злобой на меня, выжигает мои последние силы! Неужели не понимает этого?