Я сжала кулаки. Вот как. К его покоям. И вот надо бы отступить – мы же ничего друг другу не обещали, но как же гадко и противно. А внутри меня его ребенок. Может, лучше было бы развернуться и уйти. Посидеть в саду и подумать над сложившейся ситуацией. Я же не знала, что отец моего ребенка — бабник. Интересно, а в моем мире я не одна такая наивная дурочка была? Может, он у нас гастролями по женщинам ходил?
И такая злость меня разобрала в этот момент. Я не собиралась здесь вечно прятаться.
Пусть знает, что я тоже тут.
Распрямила плечи и поправила платье.
— А нам покажете? — я вышла из тени. — Замок.
В глазах Владимира или Влэдайрена мелькнуло едва заметное удивление. Мелькнуло и пронеслось на всех парах. Он слегка прищурился, а на губах появилась улыбка.
— Может быть, как-нибудь потом. И то не факт. У меня уже есть чудные прелестницы, с которыми мне бы хотелось пообщаться, — ответил он и повернулся к девушкам.
Те посмотрели на нас с нескрываемым превосходством.
Это он. Точно Владимир. Голос его, внешность его. Точно он. И что делать?
А я так и представила, как кидаюсь к нему с криками:
“Гад, ты отец моего ребенка! Женись или плати алименты!”
“Ползамка на ребенка и полказны”.
“Гад, ты мне всю жизнь испортил”.
— Вот как. А мы раньше с вами нигде не встречались? — на моем лице расплылась улыбка.
— Вполне возможно. Милая леди, я со многими людьми вижусь, — продолжил он и вновь посмотрел на меня.
В его глазах я видела сплошную беспечность, что совершенно отличалось от того, как на меня смотрел Владимир. Может, я действительно обозналась?
Если б не одно “но” – шрам на брови. Он такой же, как у Владимира. Будто кто-то скопировал в одном месте внешность и вставил в другое тело. Посмотрела на его руки. Мозолистые, с квадратными аккуратными ногтями. Но хоть тут я тоже смогла признать того, кого я знала. В его взгляде было нечто такое – темное и странное. Оно притягивало меня. Как и в моем мире.
— Это все? — спросил он. — Вы теперь участница на отборе моего отца. Прошу вас не беспокоить меня по пустякам. Если мне понадобится, я вас найду.
Глаза в глаза.
Ах, вот так. Теперь я точно ему ничего не скажу про ребенка. Если пару минут назад я слишком боялась, то сейчас просто не скажу. Мы с ним действительно не так много времени пробыли вместе. Какой-то великой любви у меня не возникло к нему. Так что спокойно переживу его равнодушие.
— Не волнуйтесь. Вы же сказали, что я участница на отборе вашего отца, — выдавила из себя слова, хотя больше хотелось расцарапать ему морду. — Так что вас я точно беспокоить не буду. Просто обозналась. Вы очень похожи на одного моего знакомого. Обозналась.
Вот козел. Я выпрямила плечи и взглянула на девушек, которые надменно смотрели на меня.
— Вот именно, не беспокойте принца Влэдайрена, а то еще и головы лишитесь, как только метка спадет, — ядовито сказала одна из девушек.
Что поделать, как только несколько женщин собираются в одном месте, то внезапно оно превращается в клубок ядовитых змей. И главное, мне никакая дыхательная гимнастика сейчас не помогала. Дурацкие гормоны.
— Милые, вы не волнуйтесь. Главное, чтоб про вас вспомнили на следующий день, — на моем лице расплылась улыбка.
— Поосторожней, леди. А то вылетите отсюда сегодня же, — Вова, он же Владимир, он же Влэдайрен повернулся опять ко мне.
Его глаза выражали какую-то неимоверную жуть, так и сверкали грозовыми молниями. Но я поняла в этот момент, что такой бабник-папашка нам не нужен.
— С превеликим удовольствием, — сказала я.
— Ваша Светлость, — вмешалась Кристи. — Простите мою напарницу, она сама не знает, что несет. Она просто издалека, вот и… простите.
Кристи схватила меня за руку и жалобно посмотрела на принца. Если б так жалобно смотрели на меня, то я бы тут же переписала на нее свою квартиру.
Влэдайрен перевел взгляд с меня на нее.
— Следите за своей напарницей тщательней, и пусть думает, прежде чем что-то говорить, — раздраженно ответил он. — Я здесь много решаю. Но на первый раз прощаю. Но я вас запомнил, леди.
— Яна, — вставила я.
Влэдайрен отвернулся от нас, хмыкнув. Ладно, будем делать вид, что мы друг с другом незнакомы.
— Идем, — Кристи потащила меня.
И я пошла.
Но мужские руки на чужих талиях и их удаляющиеся фигуры вызвали во мне лишь улыбку. Он не должен узнать о ребенке. А то это его “я здесь многое решаю” меня пугало. Вдруг он отберет ребенка, когда тот родится, и запрет навсегда в этом мире! А меня отправит домой.
Я прижала руку к животу, направляясь за Кристи.