— Возьмите лучше другой! — посоветовала я.
Но делорд своего решения не изменил.
— Какая разница? Они оба малиновые, — невозмутимо ответил он, поднося круассан к губам и намереваясь откусить.
— Постойте! — запротестовала, — я же этот круассан…
— Что? — делорд усмехнулся, — уронили на пол?
— Нет! — он издевается или не помнит? — Ну, я просто его… руками трогала…
И губами… да, я едва его не облизала весь! Но вслух это сказать язык не поворачивался.
— Но руки, вы ведь мыли?
— Конечно! Перед тем как готовить вам чай, я их хорошенько вымыла…
— В таком случае не вижу никаких проблем, — делорд откусил едва ли не половину круассана за один раз и принялся жевать. — Кушайте свой, пока не остыл.
И как это у него получилось? Говорить с набитым ртом, четко и понятно, и чтобы не одной крошки не вылетело.
Чувствуя себя жутко неловко, взяла второй круассан и откусила крохотный кусочек. Не смотря на бушующий голод, восхитительный вкус и аромат, мне кусок в горло не лез.
Я вообще не могла понять, что происходит. Делорда словно подменили и такие радикальные перемены меня настораживали. Еще вчера он колол меня холодным взглядом, выставил вон из Академии, утром обвинял в преступлении, которое я не совершала, а сейчас сидит спокойно напротив и угощает круассанами с чаем.
Проследить, где в этой цепочке событий случился поворотный момент, который расположил ко мне ледяного дракона я не могла.
Откусила еще маленький кусочек, наблюдая за делордом, который уже дожёвывал свой круассан.
Если бы на моем месте сейчас была Снежалина, то в этой ситуации не было бы ничего необычного. Но напротив делорда сидела я. Обычно безродных сирот считали хуже грязи под ногами, и грязь за столом никто не терпел, естественно. А делорд не только за один стол сел, но и едой своей поделился. Конечно, я низшим слоем общества себя не считала, так как Сальвитта всегда относилась ко мне как к родной дочери. А я думала, что она моя мама, пока мне не открылась правда. Мне тогда было года четыре, Снежалина в порыве ссоры закричала: «Это моя мама! Ты ей не родная!», а я стукнула сестру книгой по голове. Вот так я и узнала о своем происхождении впервые. Помню я долго плакала, а мама гладила меня по голове, утешая и приговаривая, что все это не имеет значения и она любит меня всем сердцем.
Со Снежалиной мы вообще часто в детстве дрались. А потом переросли этот период и стали общаться, как нормальные взрослые люди.
— Мэдлин Безрод, почему вы не едите? Невкусно? — голос делорда вырвал меня из воспоминаний. Со своим круассаном он уже давно расправился и теперь поглядывал на мой. Как мне показалось с малой толикой зависти.
— Очень вкусно! — спохватилась я, а потом положила круассан на тарелку, отрезала большую часть ножиком, который я предусмотрительно положила на поднос, и предложила делорду, — просто он такой большой, мне одной весь не съесть.
Делорд усмехнулся, а где-то на заднем фоне и вовсе послышался откровенный хохот.
— Вы угощаете меня моим же круассаном, как великодушно с вашей стороны, — с издевкой произнес дракон, но предложенную мной половину взял и тут же всю полностью сунул в рот.
Я тоже откусила кусок побольше, и так вышло, что начинка полезла с обратной стороны и огромная капля упала прямо в мое декольте. Хорошо, хоть не на форму — пронеслось в моей голове, и я быстро собрала с груди малиновый джем пальцем и также быстро облизнула его.
Наверное, стоило воспользоваться салфеткой, где-то в памяти всплыли правила этикета, и я, смутившись, мельком бросила взгляд на делорда, опасаясь увидеть отвращение и осуждение на его лице.
Но нет…
Он внимательно смотрел на мою грудь, а потом медленно сглотнул и тихим, словно не своим голосом сказал:
— Мэдлин Безрод, не делайте так больше, — он поднял на меня тяжелый взгляд, и от былой веселой атмосферы не осталось и следа.
Ну вот. Он подумал, что я безродная замарашка и растяпа.
Поджала губы и отвернулась. Сам такой!
Повисло молчание, прерываемое мои недовольным сопением.
— Пейте чай, — скомандовал делорд, и я послушно потянулась за чашкой. Ледяной дракон тоже к той же чашке потянулся и случайно коснулся моего запястья.