Как говорится лучше ферат в руке, чем рух в небе.
Кир ее не осуждал, каждый выживал так, как был способен.
Добравшись до места, где сидел лорд Лейн, госпожа Исора танцевала едва ли не стоя у него на коленях. Откинувшись назад, посол Андалур следил за ее извивающимися бедрами. Внезапно пояс обхватывающий ее талию расстегнулся и скользнул в руки лорду Лейну, тот сжал его пальцами, как тонущий хватается за край лодки.
— Все так смотрят на нее будто хотят съесть, — проговорил дракон-император надув губы. — На других так не смотрели… Она правда красивая?
— Полагаю, что да, ваше величество. Хотя я бы скорее сказал соблазнительная, — ответил Кир.
— Пусть к нам подойдет, и у нас потанцует, — приказал дракон-имепратор.
Присутствующие в ложе служители, такие тихие и незаметные, что Кир давно перестал обращать на них внимание, засуетились и знаками передали сообщение другим служителям, в огромном количестве находившимся в амфитеатре.
К госпоже Исоре бледной тенью скользнул один из них передавая просьбу дракона-императора.
На мгновение она замерла, обернув к ним лицо, ставшее пепельно бледным. Издалека ее глаза казались темными провалами.
Глава 29. Представления и любовь
Покачивая бедрами, госпожа Исора плавно подошла к императорской ложе. Она не смела поднять взор на дракона-императора, нежное горло сводило судорогой, когда она тяжело сглатывала.
Андроник Великий разглядывал ее откровенный наряд, не скрывавший женственных изгибов тела. Подняв унизанную перстнями ладонь, он коротко махнул:
— Танцуй!
Она двигалась, плавно словно змея, покачивая бедрами из стороны в сторону, и сопровождая танец изящными движениями рук. Барабаны отбивали для нее ритм.
Дракону-императору этого показалось недостаточно.
— Быстрей! — приказал он.
Барабаны забили быстрее. Движения стали сильней, решительней. Теперь она извивалась всем телом, кружилась, глубоко нагибаясь назад. Сидевшие на трибунах зрители сворачивали шеи, чтобы уследить за ней. Лорд Лейн привстал на своем месте, чтобы видеть лучше.
Дракон-император надул губы.
— Еще быстрей!
Барабаны били не переставая. Движения стали резкими, но легкими, как взмахи крыльев, запутавшейся в паутине бабочки.
Сидя ближе всех, Кир видел, как вздулись вены на ее ступнях, как тяжело вздымается грудь.
В нос ударило железом. Опустив глаза он увидел, что ковры под ней пропитались горячей кровью, но алые разводы были едва видны на пурпурных и золотых узорах.
Дракон-император следил за ней сощурив глаза и подпирая ладонью щеку. Даже если он и заметил кровь, едва ли его это заботило.
Шаг девушки перестал быть плавным. С лица схлынули краски, рот был болезненно приоткрыт. Казалось еще немного и она упадет, как сломанная кукла.
Дракон-император едва не выпустил Киру кишки, когда тот в прошлый раз заступился за девушку, но мог ли он теперь поступить иначе?
Он глубоко вздохнул, решаясь, но не успел…
Андроник Великий плавно поднял ладонь:
— Достаточно.
Барабаны стихли. Госпожа Исора упала перед ним на колени, тяжело дыша. Стали видны темные дорожки, потекшей сурьмы, которой она подводила глаза.
— Дайте нам колечко, — приказал дракон-имепратор, и когда служитель поднес ему поднос с лежавшем на подушке кольцом, он небрежно подцепил его кончиком когтей и кинул его ей.
— Заслужила, бери.
Девушки выходили одна за другой на орхестру, чтобы представить дракону-императору и публике свои таланты. Одни колдовали, другие танцевали, пели, играли на музыкальных инструментах или читали стихи.
Княжна Лидия прочла очень длинную и заунывную поэму, которую, впрочем, публика приняла весьма благосклонно, но, как показалось Киру, только от того, что юная княжна была очень красива, а ее семья знатна и богата.
Впрочем, княжне Лидии в любом случае было не о чем беспокоиться. Дракон-император уже даровал ей кольцо, также как и госпоже Пинне, которая выступила спев балладу. Голос у нее оказался высоким и нежным.
Рыжеволосая и похожая на лису госпожа Петра Куаре, которая, как поговаривали была дочерью разорившегося недавно купца, чьи дела пришли в упадок после неудачных вложений, рассказывала шутки, которые были совсем не смешными.
— Как называется собака, которая не лает? Молчака.