— Как же так вышло, что княжеская дочка привыкла спать прямо на земле? — тихо спросила Агата.
Княжеский титул был самым высоким после императорского. Князья стояли во главе княжеств на которые была разделена Империя и имели решающий голос в Совете. Агата не могла себе представить, чтобы Лидия Дуаре спала прямо на земле, или, если уж на то пошло, чтобы она разгуливала по городу в мужском платье, с оружием в руках.
— Как вышло, так и вышло, — беззлобно отозвалась Мира. — Давай спать.
На следующее утро, Агата приложила все усилия, чтобы подготовиться к визиту к княгине Дуаре.
Она заплатила медную монетку судовому слуге, чтобы тот принес ей горячей воды, чтобы умыться.
Возможности вымыть голову у нее не было, но она как следует расчесала волосы и заплела их в две косы.
Свое несчастное дорожное платье, она как могла почистила, натерла до блеска сапоги, надела чистые чулки, нижнюю сорочку и панталоны, мечтая о том, как добравшись до Альторы первым делом сходит в знаменитые столичные термы и сдаст одежду прачке. А еще купит пару новых платьев.
Полностью собравшись, Агата вдруг поняла, что кое-чего ей все-таки не хватает. Этим кое-чем была Мира, которая сказала, что выйдет ненадолго прогуляться и пропала с концом.
Можно было бы пойти к княгине и одной, но та звала ее вместе со спутницей. Вдруг, если Агата явится к ней без Миры, то та сочтет это неуважением и оскорбится? К тому же, Агата попросту боялась идти к княгине, Мира казалась ей хоть какой, но поддержкой.
Выйдя из каюты, Агата пробежала через столовую, где заканчивали завтрак богато одетые господа, и через гостиную, где на разыгрывали партии в карментин, раскладывая карты из шелковой бумаги. Ни в одной из роскошно обставленных кают, предназначенных для отдыха и увеселений пассажиров, Миры не было.
Агата выскочила на палубу. Прикрывая головки зонтами, призванными защитить нежную кожу от солнца, вдоль палубы прогуливались пассажирки, вслед за которыми семенили служанки. Среди них Миры не оказалось.
Проходя мимо открытых дверей, ведущих в трюм, Агата услышала смех и голоса, один из которых показался ей подозрительно знакомым.
Нырнув в темную прохладу трюма, Агата увидела дюжину матросов, сгрудившихся вокруг перевернутой бочки. Они оживленно переговаривались, глядя на то, как молодой юнга, с покрытым светлым пушком подбородком, сидя на низкой табуретке возле бочки и упираясь об нее локтем правой руки пытается побороть Миру, сидевшую напротив.
Мира покраснела, сжала зубы, и одним рывком прижала его руку к бочке. Матросы вокруг них засвистели.
— Вот девка дает! — крикнул кто-то из толпы.
Покрасневший юнга, бросил перед Мирой тускло блеснувшую медную монету и опустив плечи отошел в сторону.
— Ну, что? Кто следующий? — поинтересовалась Мира, пряча монету в висевший на поясе кошель.
В этот миг, Агата, опомнившись, растолкала локтями матросов, и пробравшись к Мире, дернула ее за плечо:
— Никто! Пойдем! Я тебя везде ищу, а ты, оказывается, вот чем занимаешься!
— Чем хочу, тем и занимаюсь, — отбрила ее Мира. Лицо ее недовольно вытянулось, а губы сжались в тонкую линию. — Так что? Кто-нибудь еще хочет помериться силой? — крикнула она морякам, но те уже разбредались в разные стороны, вжав голову в плечи и испуганно поглядывая на Агату, словно боясь, что из-за нее у них могут быть неприятности.
— Нас, между прочим, ждет княгиня Дуаре, — нахмурилась Агата.
Взяв Миру за рукав, она потянула ее к выходу.
— Ферналий хвост! — ругалась та, пока они шли по палубе. — Это надо было такое предприятие испортить! Я заработала почти два серебряных на этих дуралеях!
— Порядочные госпожи не должны так себя вести, — пробурчала Агата.
— А кто решает, что они должны, а, что нет, если не они сами?
Агата даже споткнулась от ее слов. Она много раз слышала эту фразу от мачехи и от нянюшек, но никогда не догадывалась так им ответить. Да и кто бы догадался?
Глава 8. Угощения и кольца
Голубая каюта, которую занимала княгиня Дуаре с дочерью и слугами, состояла из нескольких смежных комнат, отделенных друг от друга полупрозрачными голубыми занавесями, парившими на легком сквозняке. Из комнаты в комнату сновали деловитые служанки и молодые слуги. Все, как один, юные и хорошенькие, словно фарфоровые куклы.
В центре комнаты, куда их проводили, стоял низкий золоченый столик, заставленный всевозможными фруктами, засахаренными фиалками, орехами и прочими сладостями. Княгиня полулежала на низкой софе, облаченная в лиловые шелка. Лидия сидела возле нее на пуфике, сложив на коленях руки и очень прямо держа спину.